Александрова Ирина Александровна, докторант Нижегородской академии МВД РФ, к.ю.н., доцент

Мошенничество как зеркало современной российской уголовно-правовой политики
//Материалы к Международной научно-практической конференции «Современное состояние и проблемы уголовного и уголовно-процессуального права, юридической психологии» (Волгоград, 13-14 декабря 2012 г.)

В последние  время в стенах законодательного собрания и в кулуарах развернулась настоящая борьба за новую уголовно-правовую регламентацию мошенничества. На наш взгляд, тема мошенничества -  это ключевой вопрос современной уголовной политики обеспечения экономической безопасности страны. Ныне действующая ст. 159 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за мошенничество, многих не устраивает, но по разным причинам.

Предпринимательское лобби требует перевести состав мошенничества в категорию уголовных дел частно-публичного уголовного преследования. Эта одиозная позиция продвигалась наиболее оголтелыми правыми силами (в лице ДВР, СПС и пр.), которые какое-то время пользовались поддержкой президента РФ Д.А. Медведева[1]. Так, оперируя фиктивными статистическими данными о якобы ежегодном осуждении 30 000 тысяч предпринимателей за мошенничество[2], депутат Госдумы, вице-президент «Деловой России» Андрей Назаров предложил разделить статью 159 УК «мошенничество» на несколько специализированных статей, не назначать наказание, связанное с реальным лишением свободы, тем, кто совершил преступление впервые и возместил ущерб, и ввести запрет на возбуждение уголовного дела без заявления потерпевшего. В Госдуме прошлого созыва А. Назаров и его приспешники из комитета по законодательству разработали поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, согласно которым уголовные дела по экономическим преступлениям могут возбуждаться только по заявлению потерпевшего и в случае, если был причинен материальный ущерб. Изначально планировалось, что они будут внесены во второй пакет президентских поправок в УК по либерализации уголовного законодательства, однако их отложили: в перечне статей УК, за которые можно было «откупиться», статья 159 не была указана[3].

Впрочем, через некоторое время данная идея воплотилась в законопроекте Минэкономразвития «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации, направленных на исключение возможности решения хозяйственного спора посредством уголовного преследования»[4]. В пояснительной записке к данному законопроекту говорилось: «В целях устранения проблемы необоснованного уголовного преследования предпринимателей по часто «используемым» статьям УК РФ. Законопроектом предлагается отнести статьи 159, 160, 165, 167 и часть первую статьи 176, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности к делам частно-публичного обвинения, которые могут быть возбуждены не иначе как по заявлению потерпевшего или его законного представителя».

К счастью, эта затея не нашла полной поддержки в Государственной Думе. Пока основой для будущего законодательства о мошенничестве является Законопроект № 53700-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации (в части дифференциации мошенничества на отдельные составы)», подготовленный Верховным Судом РФ[5]. В законопроекте предлагается дифференцировать составы мошенничества при сохранении базового, материнского состава, предусмотренного ст. 159 УК РФ: ст. 159.1 «Мошенничество в сфере кредитования», ст. 159.2 «Мошенничество при получении выплат», ст. 159.3 «Мошенничество с платежными картами», ст. 159.4. «Мошенничество при осуществлении инвестиционной деятельности», ст. 159.5.  «Мошенничество в сфере страхования», ст. 159.6 «Мошенничество в сфере компьютерной информации».

При обсуждении данного законопроекта опять всплыла тема о том, что он не исключает возможность решения хозяйственных споров через уголовное преследование и не устанавливает ограничение на возбуждение уголовных дел по этой статье только по заявлению потерпевших, а не по усмотрению правоохранителей как сейчас. По мнению П. Крашенинникова, исключения могут составлять только случаи, когда в качестве потерпевших оказываются государственные или муниципальные организации[6]. По другим данным, будет сделана оговорка о том, что заявление не потребуется, если преступление касается юридических лиц или имущества, больше чем на половину принадлежащего государству или являющегося муниципальной собственностью. «Это позиция правительства и предпринимательского сообщества, и наша в том числе. Мы же обязаны защищать государственные интересы», — отметил депутат Игорь Зубов[7].

Представители предпринимательских кругов такую уступку посчитали половинчатой, продолжая настаивать, чтобы в норме не было никаких исключений: нет заявления от пострадавших — нет дела. Напротив, представители МВД, кажется, отстояли возможность привлекать мошенников к уголовному преследованию без всякого рода оговорок. На одном из последних совещаний в правительстве по этой теме силовики предлагали оставить им возможность возбуждать уголовные дела по 159-й статье, если преступление касается третьих лиц, других предпринимателей, общества, муниципальных учреждений и т.д, то есть практически в любых случаях[8].  На наш взгляд, так оно и должно быть, а вот случаи мошенничества, преследуемого в частном порядке, действительно должны быть исключениями.

На момент написания этой статьи главная проблема   - создание новой редакции статьи о мошенничестве так, чтобы отделить уголовное преступление от хозяй­ственного спора, пока законотворцами не решена. Однако парламентариям придется торопиться, потому что президент дал им срок на принятие поправок до 1 декабря 2012 г. Именно для того, чтобы уложиться в сроки, депутатам пришлось спешно принимать в первом чтении законопроект  Верховного суда. Многие из депутатов не скрывают по этому поводу своего огорчения, утверждая что в таком виде закон будет иметь обратный эффект и задачу, которую поставил президент, не выполнит. «Еще окончательно не решен вопрос, есть ли вообще смысл все эти шесть новых составов оставлять», — рассказал РБК daily курирующий в думском комитете законопроект депутат Рафаэль Марданшин. Остается только недоумевать, что в очередной раз неконструктивную (пропредпринимательскую) позицию занял глава профильного комитета Павел Крашенинников[9].

Мы разделяем мнение, что существующие составы мошенничества, предусмотренные, ст. 159 УК морально устарели. Но мошенничество должно оставаться предметом публичного уголовного преследования. Состав «мошенничества» является рабочей лошадкой «workhorse» в УК не только России, но и других стран, через него криминализируется широкий круг противоправных деяний, весьма различных по объективным и субъективным элементам, но объединенных тем, что в их основе лежит хищение чужой собственности посредством обмана[10]. Мы разделяем мнение Верховного Суда РФ о том, что «с развитием в стране экономических отношений … появляются новые схемы, способы хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество. Совершение таких преступлений в современных условиях требует со стороны государства адекватных уголовно-правовых мер воздействия».

В отличие от депутатов, выражающих интересы бизнес-кругов, мы считаем законопроект Верховного Суда РФ прогрессивным и отвечающим интересам общества. Предложенная в нем дифференциация составов этого преступления "позволит исключить возможные ошибки и злоупотребления в привлечении за мошенничество в сфере экономики, позволит отграничить уголовно наказуемые деяния от гражданско-правовых отношений". Следует признать, что предложения Верховного Суда РФ вполне учитывают действующее зарубежное уголовное законодательство, опыт развитых в экономическом и правовом отношении стран. Нашим же депутатам не мешало бы ознакомиться в приближенном виде с зарубежным опытом, чтобы грамотнее подходить к выполнению своих профессиональных обязанностей.

В УК Австрии (в ред. BGBl. I Nr. 61/2012)[11] сформулированы запреты на простое мошенничество (§ 146 УК) - «лицо, склоняющее обманом о фактах к действию, попустительству или бездействию потерпевшего с намерением незаконно нажиться поведением введенного в заблуждение или третье лицо, причинившее имущественный ущерб потерпевшему  или другому лицу», наказывается лишением свободы до 6 месяцев или денежным штрафом,  тяжкое мошенничество с учетом отягчающих обстоятельств (§ 147 УК), наказывается  лишением свободы до 3 лет или денежным штрафом, причинившее ущерб, превышающий 50 000 евро - лишением свободы на срок от одного года до десяти лет, профессиональное мошенничество (§ 148 УК),  в котором выделяют простое коммерческое и тяжкое мошенничество: как простое коммерческое (профессиональное) мошенничество квалифицируется мошенничество с намерением обеспечить  постоянный источник дохода, наказуемое лишением свободы от  шести месяцев до пяти лет; в случае квалификации  мошенничество  в соответствии с обстоятельствами § 147 УК с целью получить повторный доход - это профессиональное тяжкое мошенничество, которое наказывается лишением свободы на срок от одного года до десяти лет.

….

В германском Федеральном законодательстве[12] дается детальное определение понятия мошенничества (п. 1 § 263 УК), описаны многообразные квалифицирующие признаки мошенничества (пункты 2-7 § 263 УК), выделяются отдельные виды мошеннических деяний: § 263a «компьютерное мошенничество», § 264 «мошенничество с субсидиями», §264a «инвестиционное мошенничество», § 265 «страховые злоупотребления», § 265а «получение услуг путем обмана», § 265b «кредитное мошенничество», § 266 «злоупотребление доверием», § 266а. «утаивание и растрата заработной платы», § 266b «мошенничество с  дебетовыми и кредитными картами». Простое мошенничество и его виды, наказываются лишением свободы сроком до пяти лет или штрафом. Квалифицированные составы наказуемы в виде лишения свободы от шести месяцев до десяти лет. Если преступление, описанное в § 263, § 263a , § 265а § 266 совершается родственником, опекуном или живущим с потерпевшим в одном доме или причиняет малозначительный ущерб, то уголовное преследование осуществляется по заявлению потерпевшего.

Французское уголовное законодательство[13] содержит обобщенное понятие мошенничества (ст. 313-1 УК), где закрепляет приемы обманного способа совершения деяния и составные элементы намерения виновного. Мошенничество наказывается лишением свободы до пяти лет и штрафом. …

Швейцарское законодательство в установлении уголовной ответственности за мошенничество занимает среднее положение между французским и немецким законом. Мошенничество закреплено через недетализированное определение как обман потерпевшего в результате чего ему нанесен материальный ущерб, совершенный с целью обогащения (статья 146 УК)[14]...

«Закон о Мошенничестве» 2006 года Англии и Уэльса, Северной Ирландии (Fraud Act 2006), заменивший соответствующие Акты 1968 и 1978, был принят, чтобы предусмотреть уголовную ответственность за мошенничество и обман в сфере услуг. Принятие этого закона было обусловлено быстрым распространением мошеничества, появлением все новых его проявлений. Английский закон дает крайне широкое определение мошенничества (ст. 1), с максимальным наказанием в виде 10 лет лишения свободы, которое может быть совершено тремя различными способами: создание ложного представления (ст. 2); отказ раскрывать информацию, когда есть правовая обязанность это делать (ст. 3), или  злоупотребление служебным положением (ст. 4). Значение термина «ложь» не раскрыто, акцент сделан не на результате поведения виновного, или его влиянии на потерпевшего, а, скорее, на намерении мошенника совершить то, что он на самом деле совершает. В любом случае, поведение обвиняемого должно быть нечестным, с целью извлечь выгоду для себя или кого-либо еще, или причинить убытки (или риск потери) другому лицу. Элементы мошенничества сформулированы в такой форме, которая сознательно не привязана к какой-либо конкретной деятельности. Это сделано для того, чтобы преодолеть трудности  закона, избегая чрезмерной специфичности, и позволяет ему идти в ногу с развивающимися технологиями, чтобы минимизировать требования к доказыванию состава этого преступления. Важно отметить, что никакой фактической прибыли или убытка нет необходимости доказать…Преследование мошенничества не ставится в зависимости от позиции и показаний потерпевшего от преступления, хотя для обвинения тактически считается предпочтительней, чтобы было доказано, что потерпевший понес ущерб. Защитники в любом случае имеют возможность запрашивать данные, касающиеся потерпевшего, чтобы попытаться оспорить вредоносность деяния и тем самым опровергнуть обвинение в обмане[15]…

Евросоюз борьбу с новыми видами мошенничества (компьютерное мошенничество, подделка кредитных карт) считает одним из своих приоритетов[16]. Ни одному здравомыслящему человеку и в голову не придет мысль вывести правоохранительные органы из этой борьбы.

Примечательно, что западный законодатель в ряде случаев создает формальные составы мошенничества, вообще не требующие участие в процессе потерпевшего и наличие материального ущерба. И конечно, за отдельными исключениями, все виды мошенничества преследуются в публичном порядке компетентными государственными органами. Это разумно...

Новейшее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство таких стран, как Украина, Латвия, Эстония и пр. является тому подтверждением.  Если же говорить о странах развитой демократии (Великобритания, США, Канада), то там наблюдается усиление государственного регулирования экономических отношений, в том числе и посредством использования средств уголовной юстиции. Обсуждаются меры по ужесточению уголовного законодательства о беловоротничковой преступности, создание специализированных правоохранительных органов для борьбы с ней[17]. И, между прочим, эти меры воспринимаются с пониманием бизнессообществом, которое желает работать по правилам, а не по понятиям, является социально ориентированным на деле, а не на словах.

Взять, например, Канаду…...

Мировая юридическая практика не знает примеров создания такой правовой формы борьбы с мошенничеством, которая исключала бы активность уголовной полиции, правоохранительной системы по выявлению и преследованию мошенников. Для законопослушного бизнеса меры уголовной ответственности не страшны, напротив ему нужны правовые гарантии безопасности, включая защиту уголовного закона. Боятся уголовной юстиции те, кто привык делать бизнес в обход законов.

(Полный текст статьи будет опубликован в сборнике  Материалов к Международной научно-практической конференции «Современное состояние и проблемы уголовного и уголовно-процессуального права, юридической психологии» (Волгоград, 13-14 декабря 2012 г.)