Диспозиция

  Знаковым решением от 02.07. 2013 г. № 16-П/2013 (по делу Гадаева) Конституционный Суд РФ завершил эволюцию своей позиции по другим принципиальным вопросам, длившуюся с 2002 г. по 2013 г. Произошедшее образно можно сравнить с двумя косметическими операциями, для того, чтобы вначале изменить, потом вернуть в прежнее состояние лицо пациента – в результате оно обезображено.

"Начинаем представленье.
Начинаем песни петь.
Разрешите для начала…"

Кто-то дурака валял вовремя отпуска. А кто-то думал, страдал, создавал методологико-правовую основу, или хотя бы новую (очередную) теорию. Несомненно, что к числу последних принадлежит Архиназавриус . Он был настолько воодушевлен постановлением Конституционного суда РФ от 02.07. 2013 г. № 16-П/2013 и вообще обстановкой в стране, что даже сократил традиционный курс мужского омоложения в санаториях Кавминвод и примчался в ЖУ с кучей многообещающих новаций и судьбоносных предложений. На лацкане его пиджака с недавних пор красуется значок с аббревиатурой "НФ", ну и естественно награды (серебренная медаль Белкина в числе прочих), нашивка "АЮР" и пр.

Мы присутствуем при обсуждении в ЖУдиспозиции боевой кампании на 2013-14 г.г.

Обстановка энергическая, выдержана в черно-желто-белых тонах. Кроме того, Мышь заботливо украсила интерьеры головами плюшевых щенков и декоративными метлами.

Загнанная в угол, но не сломленная Грюза полна решимости не сдаваться и сопротивляться "ползучей контрреволюции в УСП".

Остальные (научно-обывательский планктон) как всегда колеблются, не имея четкой идейной платформы.

Архиназавриус : Сформировалась необычайно благоприятная обстановка для того, чтобы окончательно покончить с либерально-правовыми, западническими, постмодернисткими извращениями в нашей родной уголовно-процессуальной науке.

Все составляющие идеологической платформы в наличии – надо перенести обсуждение вопроса о создании нового, подлинно российского УПК РФ в практическую плоскость.

Желательно было бы принять действенные административно-организационные, дисциплинарные меры по недопущению провокаций в информационно-медийном пространстве со стороны некоторых одиозных персонажей, которые позволяют себе оспаривать взятый курс на оздоровление нашей науки и практики (имеем в виду выступления в СМИ пресловутого д-ра Александроффа и его приспешников).

Требуется оказать всяческую поддержку здоровым силам, одобрившим инициативы наших властей по приданию физиономии нашего УСП подлинно русского выражения (деятели из СКР, Омской академии МВД и ряд других).

Грюза : Да, хорошо, что теперь можно четко классифицировать наших ученых на две группы: те, что поддержал данное решение КС и кто выступил против.

Теперь нам, сторонникам демократии и правового государства будет труднее отстаивать свою позицию.

Будем опираться на практики ЕСПЧ, Международных уголовных трибуналов, авторитет классиков науки УСП. За нами правда.

Борьба продолжается, несмотря на смену политико-юридической конъюнктуры.

Надеюсь, что ожесточение противостояния поможет некоторым определиться со своей позицией. Кто со мной?

В ответ гробовое молчание.

Архиназавриус : Чудо-Богатыри, слушай меня!!

Новое толкование прав суда при возвращении дела прокурору является, не побоимся такого определения, революционным, затрагивающим многие смежные институты. Ключевой идеей, лежащей в основе правовой позиции Конституционного Суда РФ, является недопустимость умаления независимости и самостоятельности судебной власти.

Наконец, нашлась оптимальная форма состязательности – континентальная, романо-германская.

Демократов будем мочить теперь. Наконец-то!

Грюза :Да, пора заканчивать с соплежуйством. Наука не для того, чтобы задавать вопросы, а давать ответы. Все эти досужие рассуждения может так, а может этак, а может все наоборот - надо прекращать, если мозги есть.

Тем, у кого их нет, разъясняю суть события.

А то уже появились комплементарные комментарии отдельных специалистов (демонстрирующие то ли опережающую лояльность - избыточную сервильность, то ли просто не понимание сути произошедшего со стороны части научного сообщества).

•    Одним из славных событий "тихой революции", проведенной Конституционным Судом РФ для придания физиономии отечественного уголовного процесса состязательного выражения, было вынесение постановления от 20.04.1999 № 7-П. Именно оно стало пиком реформирования нашего уголовно-процессуального права в состязательном направлении. Тогда объектом деконструкции стала статья 232 УПК РСФСР: в институте возвращения уголовного дела судом прокурору на доследование Конституционный Суд РФ справедливо усмотрел одно из наиболее одиозных проявлений инквизиционности, а вместе с тем и отрицание правового государства. Примечательно, что спустя 14 лет тот же Конституционный Суд РФ совершил не менее тихую "контрреволюцию" - постановлением от 02.07. 2013 г. № 16-П/2013, обнулив все завоевания постсоветской судебной реформы. Опять же камнем преткновения стал институт возвращения уголовного дела из суда на доследование. Теперь деконструкции подверглась статья 237 УПК, концептуально сформированная самим Конституционный Суд РФ (в его прежнем составе), смысл которой судьи вывернули в инквизиционном (антиправовом?) смысле.
•    Некоторые полагают, что "ключевой идеей, лежащей в основе правовой позиции Конституционного Суда РФ, является недопустимость умаления независимости и самостоятельности судебной власти". Формально это вроде так, однако, в сущности, по нашему мнению, речь идет о поддержке Конституционным судом РФ усиления всевластия государства (чиновничества), слияния судебной и исполнительной властей (получается пресловутый левиафан) - в ущерб благоприятствованию защите от обвинения, т.е. в ущерб правам личности.

    Вплоть до недавнего времени запрет на утяжеление обвинения был, последним препятствием для возвращения следственной формы института возвращения уголовного дела прокурору. Теперь, по мнению Конституционного суда РФ, абстрактно понимаемую законность следует ставить выше презумпции невиновности, разделения процессуальных функций и правила благоприятствования стороне защиты. То, что еще вчера называлось "обвинительной функцией", "восполнением недостатков именно обвинительной деятельности" сегодня выступает как независимое, беспристрастное и справедливое осуществление правосудия. Дело не столько в том, что измена своей позиции порочна, сколько в том, что произошла измена идеалам демократии и правого государства, чьим выражением в уголовном процессе является состязательность и разделение основных процессуальных функций; произошло возвращение к розыскным началам.

•     существующая конструкция института возвращения уголовного дела прокурору, особенно с учетом последних новелл Конституционного суда РФ, такова, что она предоставляет обвинению большие возможности по восполнения неполноты расследования в контексте устранения пробелов и ошибок следствия и собирания новых доказательств. Безусловно, последнее слово еще не сказано и многое здесь зависит от судов общей юрисдикции, но надежды на судей мало, учитывая данные приведенные Европейским институтом правоприменения1 и реалии отечественной судебной практики, рискнем предположить, что многие судебные решения будут приниматься именно в обвинительном ключе. Конституционный суд РФ открыл, надо прямо признать, долгожданную возможность для своих коллег-судей играть на стороне обвинительной власти.
   
•    Следует исходить из того, что сущность института возвращения уголовного дела на дополнительное расследование заключалась в том, что он выступалсудебным механизмом содействия органам предварительного расследования поисправлению ошибок, восполнения пробелов в результатах их деятельности и был предназначен не для установления истины по делу через состязательное судебное доказывание, а скорее для недопущения рассмотрения в суде некачественно расследованных уголовных дел и избегания ответственности лиц, совершивших преступления. Этот институт обслуживал, преимущественно,ведомственные интересы прокуратуры и органов следствия, а не интересы потерпевших, и,в конечном итоге, составлял элемент следственной модели уголовной юстиции. Восстановление следственного института возвращения уголовного на дополнительное расследование есть частное проявление общей тенденции на возрождение на нормативном уровне этой модели.
   
•     Хотя речь идет об отдельном уголовно-процессуальном институте, но под вопрос поставлено существование у нас (на деле, а не на словах) правового государства и конституционности как таковой. Печально, но наверное, глубоко закономерно то, что сам Конституционный Суд РФ сделал это.
   
•     Кто-то скажет: отрицание отрицания есть проявление диалектического развития. Но по нашему мнению, уместнее другая характеристика произошедшего события: консервативная реакция. Произошедшее образно можно сравнить с двумя косметическими операциями, для того, чтобы вначале изменить, потом вернуть в прежнее состояние лицо пациента – в результате оно обезображено. Этим знаковым решением Конституционный Суд РФ завершил эволюцию своей позиции по другим принципиальным вопросам, длившуюся с 2002 г. по 2013 г.
   
•    Отныне наш уголовный процесс получил законченную следственную физиономию, и все рассуждения о его состязательности лишились смысла. А вместе с тем, под сомнение поставлена и основная идея правового государства: разделение властей. Так что произошли не революционные изменения (оценка вышеназванных авторов) в позициях Конституционного Суда РФ, произошла "тихая контрреволюция" в российском уголовном процессе.
   
•     Указанное событие означает завершение то ли реформы, то ли словоблудия по поводу состязательности, приоритета прав и свобод человека и гражданина, правового государства. Впрочем, словоблудие все-таки останется, как форма существования юридической науки.

Рассуждения о состязательности теперь становятся досужей забавой теоретиков или лицемерными упражнениями официальных лиц; ни то, ни другое не имеет ничего общего с правовой реальностью.

•     Теперь, что дальше? А дальше может быть вот что. Все составляющие части репрессивного механизма готовы.

     Во-первых, это институт доследования и разрешение поворота к худшему, который при желании легко использовать как средство шантажа: не подтвердишь свои показания (признания) в суде, мы предъявим более тяжкое обвинение после того, как суд вернет дело прокурору (так и было в недавнем советском прошлом, если кто не забыл). СКР фактически получил желаемый инструмент обеспечения неотвратимости наказания2. Со своим законопроектом о восстановлении института возвращения уголовного дела на доследование3 он просто опередил время (поперек батьки полез). Конституционный Суд РФ фактически исполнил все пожелания руководства следственного органа. Теперь неотвратимость наказания будет, конечно, "торжествовать"4.

   Во-вторых, институт соглашения о сотрудничестве с обвиняемым, который в руках недобросовестного следователя может стать (и есть признаки того, что уже стал) инструментом фабрикации показаний – обвинительных доказательств. Опять же институт возвращения на доследование надежно гарантирует подтверждение нужных показаний в суде. Как пишет В.Г. Абшилава: "Новый институт станет испытанием для органов предварительного расследования и прокуратуры. Он требует от должностных лиц правоохранительных органов безукоризненной честности"5. Вот именно, честности. В руках негодяев он превратится в средство фабрикации уголовных дел, орудие произвола. А как известно, чувство безнаказанности и вседозволенности делает обычного человека негодяем – это еще Платон объяснил.

   В-третьих, вырисовывается еще одно "средство доказывания": использование полиграфа при допросе, "обязательных опросов с применением полиграфа", с последующим проведением судебной психофизиологической экспертизы с применением полиграфа (далее - СПФЭ)6. Уже замечено, что СКР рвется к тому, чтобы оснастить все свои подразделения полиграфами и сделать процедуру допроса с использованием полиграфа обязательной7. Проведение штатным экспертом СКР судебной психофизиологической экспертизы с применением полиграфа (СПФЭ), цель которой -проверка достоверности показаний участника процесса, потенциально способно повысить статус признательных показаний обвиняемого до "царицы доказательств". Для достижения раскрытия любого преступления и достижения неотвратимости наказания "преступника" СКР достаточно получить достаточное число "экспертов-полиграфологов" (не нужен даже оперативный аппарат). Отказ от дачи показаний против себя и применения полиграфа будут трактовать как косвенную улику против обвиняемого.

С учетом современной тяги общества к чудесам, не исключено появление в арсенале того СКР (который идет во главе реакции) новых нетрадиционных инструментов раскрытия объективной истины и разоблачения врагов государства (церкви). Там и до пыток не далеко. И можно не сомневаться: Конституционный Суд РФ найдет, что сказать в пользу такой практики: та же справедливость или баланс интересов.

Впереди нас неминуемо ждет массовая фабрикация уголовных дел (скорее всего она уже во всю идет). Мы наблюдаем имитацию правосудия, окончательное превращение его в профанацию и деградацию уголовной юстиции.

Как заметил недавно В.Абдрашитов: "Слишком много времени и денег уходит на сбор доказательств. Это я вам суть пересказываю. А предлагается так: кто сотрудничает со следствием – то есть все признает и оговаривает других, – получает условный либо минимальный срок. Остальные – на которых он наговорил – получают по максимуму. А навык получения любых показаний от кого угодно – он не утрачен: зажми человеку палец дверью – покажет на всех. И это происходит втихую, без всенародного негодования – а вы говорите, страна проснулась!" (http://sobesednik.ru/dmitrij-bykov/20130825-vadim-abdrashitov-kogda-tsen...)

Примечания:

1 См.: Как судьи принимают решения: эмпирические исследования права / Под ред. В.В. Волкова. М.: Статут, 2012.

2 См., напр.: Фалалеев М. Нераскрываемых преступлений не бывает /отчет о "Деловом завтраке" в РГ с председателем следственного комитета при Генпрокуратуре А. Бастрыкиным // РГ. 2007. 22 августа № 183; РГ. 2007. 29 августа. № 189.

3 Речь идет о законопроекте, подготовленном СКР, который после критики в печати так и не поступил в Госдуму.

См.: Проект Федерального закона "О внесении изменений в Уголовно–процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу" // Сайт Следственного комитета Российской Федерации [Электронный ресурс] – URL: http://www.sledcom.ru/discussions/?SID=3551 (Дата обращения 01 декабря 2012).

4 В чем будет состоит это торжество мы уже объясняли.

См.: Александров А.С. Состязательность и объективная истина // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2012. № 3. С. 156.

5Абшилава Г.В. Досудебное соглашение о сотрудничестве обвиняемого с обвинительно-следственной властью государства по уголовным делам: проблемы теории и правоприменения: Монография. – Екатеринбург, 2011. С. 144.

6 См., напр.: Комиссарова Я.В. Концептуальные основы профессиональной деятельности эксперта в уголовном судопроизводстве // Автореф. дис… д-ра юрид наук. М., 2013.

7 Как выяснили "Известия", Следственный комитет изучил собственную практику использования полиграфа и пришел к ряду любопытных выводов, которые были доведены до руководства всех региональных подразделений ведомства. В целом, заключили в СКР, использование детектора лжи приносит положительные результаты и будет внедряться все активнее. По тяжким и особо тяжким преступлениям проверка на детекторе лжи проводится все чаще и чаще, и она нередко становится основой для обвинительного акта. Так, в 2012 году полиграфологам СК поручили больше 10,6 тыс. проверок. По сравнению с 2011 годом выводы экспертизы становились основой обвинительного заключения почти в два раза чаще (с 445 случаев до 855).

См.: Следственный комитет делает ставку на детектор лжи //Известия. 2013. 3 июля. http://izvestia.ru/news/552821