Сычёва Ольга Александровна,

кандидат юридических наук, заведующая кафедрой образовательного права юридического факультета Ульяновского государственного педагогического университета им. И.Н. Ульянова

ИСТИНА КАК ЦЕЛЬ СУДЕБНОГО ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ

Fictio cedit veritati (лат.) - фикция не имеет силы,

когда ей противостоит истина.

Правоприменительная деятельность суда, то есть отправление правосудия, - это исключительное (по прямому указанию в статье 118 Конституции Российской Федерации) право и почетная обязанность членов судейского корпуса. Данная деятельность непосредственно направлена на пресечение нарушения и восстановление попранных прав и свобод человека и гражданина, то есть она является правозащитной.

В специальной литературе правосудие определено как осуществление судом правоприменительной деятельности, основанной на соблюдении демократических принципов и выражающейся в рассмотрении и разрешении судебных дел в рамках установленного законом процессуального порядка, обеспечивающего возможность применения к правонарушителям государственного принуждения в условиях соблюдения законности, справедливости и общеобязательности принимаемых решений[1].

По своей сути судебная деятельность -  это форма творчества, которая позволяет находить новые оригинальные конфигурации прежних ресурсов и функций[2]. При этом осуществляя правосудие, судья несет моральную ответственность за правильность постановленного решения не только перед участниками конкретного процесса, собой и руководством, но и перед всем обществом. Итоговым результатом судебного правоприменения являются судебные акты, которые должны быть законными. Судебные акты по форме и содержанию являются актами-предписаниями и излагаются в виде письменного решения-распоряжения об исполнении определенных действий или воздержании от них[3].

Согласно ст. 18 Конституции РФ, права и свободы человека и гражданина обеспечиваются правосудием. Роль судейского усмотрения при принятии решения в современных условиях невозможно недооценить, оно лежит в основе итоговой оценки представленных сторонами доказательств, и обращение к нему происходит в совещательной комнате до оглашения итогового судебного акта по конкретному делу. Однако усмотрение это должно быть основано не только на личном и профессиональном опыте такого авторитетного юриста как судья, но,  в первую очередь, на нормах права, а также на верном понимании  справедливости. Исследователь Б.Н. Чичерин (1828-1904) трактовал справедливость в трех аспектах: во-первых, как правду; во-вторых, как воздаяние; в-третьих, правовед различает понятие юридической справедливости, юридического закона, нравственного закона[4]. Несмотря на то, что «справедливость» и «истина» -не всегда совпадающие явления действительности, они тесно взаимосвязаны. Судебное решение должно отвечать требованиям справедливости, последняя -порождается состязательностью уголовного процесса. В свою очередь, как отмечено в литературе, «состязательность - это способ достижения истины»[5].

В действующем уголовно-процессуальном законе не провозглашена задача установления истины. О возможности выделения подобной задачи в современных условиях мнения разделились. Так, А.Ю. Корчагин заметил, что «в тексте закона … фактически подразумевается установление истины»[6]. Н.А. Лукичев  считает, что «стремление суда к истине не вызывает сомнений»[7]. Аналогичны позиции у В.П. Божьева, О.В. Волколуп, А.В. Гриненко[8]. Противоположные точки зрения по этому вопросу высказаны С.Л. Кисленко, С.А. Пашиным[9] и др. А.С. Барабаш делает вывод о том, что «понятие истины в познавательном процессе является неопределенным и вряд ли может организовывать познавательную деятельность»[10]. Выдающийся процессуалист Н.Н. Полянский отмечал: «Состязательность – это метод отыскания истины, который состоит в состязании сторон, восполняемом и контролируемом активным участием суда в разбирательстве дела»[11]. А. Александров настаивает на возможности достижения судебной истины в конкретном деле, исходя из здравого смысла судящих[12]. А.Б. Соловьев указывает, что задача установления истины в уголовном процессе сохраняет свое значение и в настоящее время и обусловлена закрепленной в ст. 73 УПК РФ задачей доказывания события и обстоятельств преступления и направлена на обеспечение прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства[13]. Аналогичной является позиция исследователя Ф. Багаутдинова[14].

По мнению Ю.К. Орлова, нельзя превращать суд в беспристрастного арбитра, фиксирующего победителя в споре; целью доказывания должна оставаться истина, а не присуждение приза победившей стороне[15]. Как отмечено С.Л. Кисленко, «…цель судебного следствия - совместно со всеми участниками судебного процесса восстановить истинную (или близкую к ней) картину совершенного деяния,  проверить всю совокупность предложенных суду доказательств, тщательно исследовать и оценить их не только с позиции допустимости, но также с позиции достоверности и достаточности»[16]. Е.Б. Мизулина  сравнивает судью с историком, который тоже работает с прошлым, добывая истину логическим путем, потому в силу своей непроверяемости такая судебная «истина», пусть и достаточно обоснованная и логически верная, может претендовать лишь на статус гипотезы. Споры о том, устанавливает или нет суд истину, считает бессмысленными, а момент истины может и должен характеризовать не результат, а способ деятельности суда[17]. М. Бобров считает, что «не стоит философские споры о возможности достижения объективной истины переносить, на судебную практику, где прошлое восстанавливается с весьма от­носительной степенью достоверности»[18].

«Истина (veritas) или истинное предположение, - писал И.Я. Фойницкий - есть соответствие утверждения или отрицания какого-нибудь отношения его действительному присутствию или отсутствию между существующими отношениями вещей, их идей и законов»[19].

О необходимости установления истины в ходе уголовного судопроизводства говорится в Римском Статуте Международного Уголовного Суда от 17 июля 1998 г. Задача установления истины была свойственна для отечественного уголовного процесса прошлого. Так, Устав уголовного судопроизводства 1864 года прямо предусматривал следующее положение: «Задача уголовного суда есть открытие в каждом деле безусловной истины. В стремлении к этой цели суд уголовный не может принимать в уважение желание сторон ни того, что сам обвинитель потворствует виновному»[20].

На основании анализа высказанных в специальной литературе мнений, а также изучения материалов судебной практики мы считаем установление истины по делу задачей уголовного судопроизводства, поскольку в противном случае судом не может быть постановлен справедливый приговор. Но в  стремлении суда установить истину таковая не может являть собой абсолют. Как известно, абсолютная истина не опровергается последующим развитием науки, а обогащается и постоянно подтверждается жизнью[21]. М.С. Строгович использует в трудах формулу «материальная истина», под которой понимает «объективную истину в специальной сфере судебной деятельности»[22]. А.А. Кухта говорит о том, что истина в уголовном процессе является «правдоподобной», понимая судебную истину как вероятное знание об обстоятельствах, ставших предметом судебного спора. Ключевое значение для концепции судебной истины А.А. Кухта отводит понятию «разумные сомнения», в основе которого лежит идея универсальной познавательной компетенции (разумности); разумные сомнения – это не опровергнутые обвинением предположения защиты о невиновности подсудимого в совершении инкриминируемого ему преступлении[23].

«Истина… в уголовном процессе выражается в достоверности (уверенности), что такой-то факт существует или не существует», - писал классик французского уголовного процесса Фостен Эли[24].

По нашему мнению, установление объективной и  конкретной судебной истины является одной из задач правосудия по уголовным делам вообще и судебного следствия, в частности, - как центральной части судебного разбирательства. При этом свойство конкретности судебной истины следует трактовать исходя из его  философской подоплеки -  как «основанности на знании реальных связей, взаимодействия всех сторон объекта, главных, существенных свойств, тенденций его развития»[25], что применительно к уголовно-процессуальной деятельности означает неразрывную связь устанавливаемых обстоятельств с личностью конкретного лица,  его прошлым поведением и деятельностью.

Само доказывание представляет собой ни что иное, как процесс установления истины. Стороны в процессе обязаны принять меры к  определению таких границ исследования доказательств в суде, которые дали бы возможность суду полностью разобраться во всех обстоятельствах дела и прийти к ясным и исчерпывающим выводам о наличии или отсутствии события преступления, виновности или невиновности подсудимого в его совершении.

Исследователь П.Ф. Пашкевич абсолютно верно утверждает, что основными путями, ведущими к истине в судебной деятельности, следует признать: всестороннее, объективное и добросовестное исследование уголовного дела при строгом соблюдении процессуальных законов, а также  правильную оценку судебных доказательств[26].

Очевидна роль судебной практики как критерия истины в уголовном процессе. «Практика, как критерий истины в уголовном судопроизводстве, - отмечает П.А. Лупинская, - применя­ется чаще всего в опосредованной форме, когда результаты доказывания со­поставляются с данными, которые уже были проверены практикой и их истинность не вызывает сомнений. При этом критерием истины является не только практическая деятельность по данному уголовному делу. Практика в широком смысле охватывает и личный профессиональный опыт судей, коллективный опыт расследования и судебного разбирательства уголовных дел, отраженный в уголовно-процессуальных нормах, криминалистических рекомендациях, обоб­щениях судебной практики, в руководящих постановлениях Пленума Верхов­ного Суда и др.»[27].

Проблемой современного уголовного судопроизводства продолжает оставаться обеспечение требования справедливости в условиях состязательного процесса. Одним из путей решения этого непростого вопроса является включение в число задач уголовного процесса в современных условиях установление истины по уголовного делу, что исключит формальный подход в достижении целей правосудия.

Деятельность судов и судей как авторитетных субъектов правоприменения, осуществляющих свою профессиональную деятельность на основе развитого правопонимания, правосознания, правовой культуры,  по своей сути призвана  стать одним из самых надежных звеньев правозащитной политики России. Представляется, что решение столь важной социальной задачи исключает возможность постановления приговора (особенно, обвинительного) по уголовному делу на предположениях, сомнениях и фикциях.