Уважаемые коллеги!

Хочу представить вам мою статью, которая была опубликована в прошлом году в журнале «Закон» и называется «Современные российские амнистии: основания и последствия». Почему я обратился к данной теме?

Одна из российских особенностей заключается в том, что в публичном пространстве регулярно раздаются призывы провести амнистию – как подарок к очередному празднику или вне определенной даты, на радость той или иной социальной группе (налоговая амнистия, бизнес-амнистия и т.д.). Эти призывы с энтузиазмом подхватываются отечественными СМИ и, как правило, не подвергаются сколь-нибудь серьезному критическому анализу.

Может быть, поэтому свой небольшой анализ предложил Президент РФ В.В. Путин, выступая на совещании в Ялте 14 августа 2014 г. (т.е. как раз тогда, когда вышла в свет поименованная выше статья)? Повод высказаться Путину дал известный депутат Госдумы России и телеведущий А. Макаров, который предложил провести очередную налоговую амнистию. Привожу дословный ответ Президента, который я записал, ознакомившись с телетрансляцией: «И налоговая амнистия, и все другие амнистии – мы с ними должны быть поаккуратнее. Человек совершил преступление. Не успел (он) и полсрока отсидеть, уже амнистия. Вот опять амнистия, амнистия. Это… дезавуирует усилия государства в борьбе с уголовной преступностью.»

Любопытно, что в СМИ последовали диаметрально противоположные оценки процитированного заявления главы государства. От "Президент считает привлекательной идею налоговой амнистии" до "Путин признал отсутствие эффекта от налоговой амнистии". Причем оценок первого порядка - подавляющее большинство. Это что, согласованное давление на главу государства? Или незнание толкового словаря русского языка, смысла употребленных Путиным слов?

Не обошелся без призывов к очередной амнистии и нынешний год. И повод есть убедительный – семидесятилетие Победы, отчего почти нет сомнений, что в том или ином виде очередная амнистия состоится.

Как бы то ни было, мой анализ института амнистии смотрите в прилагаемой статье.

Скобликов Петр Александрович, доктор юридических наук, профессор Академии управления МВД России

 

---

 

 

СКОБЛИКОВ ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ

профессор Академии управления МВД России, доктор юридических наук

 

Современные российские амнистии: основания и последствия

 

Одной из характерных черт уголовной полити­ки в России является применение амнистии по самым разным поводам. Зачастую такое про­явление гуманизма на государственном уровне не вызвано сколь-нибудь объяснимыми с точ­ки зрения криминологии и уголовного права при­чинами. Для того чтобы этот институт уклады­вался в русло эффективной уголовной политики, необходимо задаться вопросом о том, каковы дей­ствительные цели амнистии и когда ее применение целесообразно. Свой ответ на него автор предлагает в настоящей статье.

Ключевые слова: амнистия, уголовная политика, судебные ошибки, права потерпевших, возмещение вреда от преступлений, преступность несовершеннолетних, женская преступность, освобождение от уголовной ответственности, освобождение от уголовного наказания

 

Конституция РФ предусматривает возможность ам­нистирования лиц, совершивших преступления, и относит объявление амнистии к ведению Государ­ственной Думы (ч. 1 ст. 103). Содержание амнистии в Конституции не раскрыто. Это сделано законода­телем в ст. 84 УК РФ. В соответствии с ее положе­ниями амнистия есть правовой акт, объявляемый Госдумой в отношении индивидуально не опреде­ленного круга лиц, которые по усмотрению Госдумы могут быть наделены следующими преференциями: 1) освобождение их от уголовной ответственности; 2) со­кращение назначенного им наказания; 3) замена назна­ченного им наказания более мягким видом наказания; 4) освобождение их от дополнительного вида нака­зания; 5) снятие с них судимости (если наказание от­быто). Важно также отметить, что по сложившейся в России практике сокращение назначенного наказания обычно выражается в том, что амнистированные лица освобождаются от отбывания оставшейся части нака­зания.

В истории постсоветской России насчитывается уже 15 амнистий, из которых две были объявлены в 2013 г. В результате десятки и сотни тысяч человек были освобождены от уголовной ответственности и наказания.

Когда целесообразна амнистия? Каковы ее цели, декларируемые и действительные? Как показывает опыт, некоторые из них примет большинство граждан, другие же для многих неприемлемы. Каковы послед­ствия амнистий, желаемые и реальные? Автор пред­лагает читателям результаты своего анализа, не пре­тендуя на полноту, но пытаясь рассмотреть те стороны поставленных вопросов, которые недостаточно осве­щены в юридической литературе.

При обсуждении идеи очередной амнистии основное внимание уделяется правам и интересам подслед­ственных, подсудимых и осужденных, но, как правило, упускаются из виду права и интересы потерпевших, которые ущемляются амнистией. В настоящей работе делается попытка хотя бы отчасти восполнить данный пробел.

 

1. Происхождение и предназначение амнистии

 

Сначала немного истории. В античности термином «амнистия» обозначалось примирение после войны или каких-то внутренних раздоров. Когда она объяв­лялась, поданные в суды жалобы не разбирались, при­останавливалось производство по уже рассматривае­мым делам, отменялись вынесенные наказания.

Например, в Афинах при Солоне в отношении Алкмеонидов, в Риме после убийства Цезаря и т.д[1]. Думается, этот изначальный смысл амнистии должен сохранять­ся и в наши времена.

Амнистия — это исключительный акт, для при­нятия которого должны быть очень веские осно­вания. Ее возможные последствия должны быть тщательно выверены. Если амнистии объявля­ют часто, по случайному принципу или надуман­ным основаниям, то это признак нестабильной политической ситуации, несовершенной право­вой системы и несправедливого общественного устройства.

В каких случаях, на наш взгляд, амнистия была бы справедливой и уместной в современных условиях?

Предположим, неразумные действия властей спро­воцировали осложнение криминогенной ситуации и часть граждан стала совершать преступления, от ко­торых прежде воздерживалась. От уголовной ответ­ственности это их не освобождает, но есть основание для прощения. Невиновными их признать нельзя, но можно освободить от наказания или смягчить его.

Например, власть ужесточила налоговое законода­тельство, введя в него нормы, которые стали непо­сильным бременем для налогоплательщиков. И те перестали платить налоги. Начали скрывать доходы, подавать недостоверные налоговые декларации, и все это — в массовом порядке. Потом власть опомнилась, исправила положение, сделала законодательство бо­лее разумным. Количество налоговых преступлений серьезно уменьшилось. А те, кто их совершил ранее, были амнистированы, ибо законодатель осознал долю своей ответственности за случившееся и понял, что у провинившихся нет устойчивых криминальных уста­новок и они не будут в дальнейшем совершать пре­ступления. В этой ситуации амнистия, на наш взгляд, вполне оправданна.

Другой пример, имеющий аналоги в нашей истории. Случились гражданские столкновения, может быть, даже гражданская война. У человека страшный вы­бор: принять сторону своих родственников и друзей, но выступить против действующей власти, или во­евать на стороне власти, но против своих близких. Часто люди идут по первому пути, вступают в неза­конные вооруженные формирования, совершают пре­ступления. Когда же ситуация нормализована, объяв­ление амнистии может быть разумным и правильным. А может и не быть, если ее последствия тщательно не просчитываются и не учитываются объективные и субъективные реалии[2], а также если амнистируются случайные и раскаявшиеся, а профессиональные преступники, тем более убежденные и непримиримые террористы[3]. Так, один из лидеров дагестанского банд-подполья М. Вагабов сначала был осужден к лишению свободы за организацию незаконного вооруженного формирования, а затем освобожден по амнистии[4].

После этого он вернулся к прежней деятельности и длительное время находился в федеральном ро­зыске в связи с обвинениями в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе организа­ции терактов в московском метро 29 марта 2010 г., в результате которых погибло 40 и пострадало около 160 человек. Был уничтожен, когда в августе 2010 г. сотрудники ФСБ блокировали его на конспиративной квартире вместе с четырьмя сообщниками, оказав­шими вооруженное сопротивление. Если бы не акт амнистии, были бы сохранены десятки, а может быть, и сотни людских жизней.

В целом же, на наш взгляд, надо исходить из следующего: если государство имеет стабиль­ную политическую систему и разумный порядок управления, амнистий в нем не должно быть вообще[5].

 

2. Альтернативный правовой механизм

 

Как же быть, если необходимо смягчить участь тех или иных людей, привлеченных к уголовной ответственности? Дело в том, что в нормальных правовых системах имеется соответствующий механизм, основанный на индивидуальном подходе, и он должен работать. Есть он и в нашем уголовном, уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном законодательстве. Если суд решает, что человек не заслужил сурового наказания, он может его смягчить или сделать условным. Так, кстати, нынче и происходит: лишь четверть тех, кого российские суды признают виновными в совершении преступлений, приговариваются к реальному лише­нию свободы — около 200 тыс. человек в год. Осталь­ным (более полумиллиона человек в год) назначается условное наказание, штраф и т.д.[6]. Это, помимо про­чего, объясняет и доказывает, что в местах лишения свободы находятся наиболее опасные преступники. И, по всей видимости, далеко не все из тех, что долж­ны там находиться.

Если все-таки наказание оказывается слишком суро­вым и (или) становится ясным, что осужденный раска­ялся, возместил причиненный им вред, встал на путь исправления, то возможно условно-досрочное осво­бождение, а также замена неотбытой части наказания более мягким его видом.

При определенных обстоятельствах закон позволяет и вовсе избежать наказания. Отечественный Уголов­ный кодекс в предыдущей редакции предусматривал примирение преступника с потерпевшим, если име­ло место преступление небольшой степени тяжести. В этом случае дело в суд не направлялось. В нынеш­ней редакции УК РФ эта норма распространяется и на преступления средней степени тяжести. Таким об­разом, закон позволяет гибко учитывать любые жиз­ненные обстоятельства. А если это не делается, тогда возникают уже вопросы к органам предварительного расследования, прокуратуре, судам, уголовно-испол­нительной системе. Попытка же проявить милосердие посредством одноразовой акции никаких реальных проблем общества не решает, напротив, усугубляет их. А для того, чтобы их решить, необходим кропотли­вый каждодневный труд.

 

3. Амнистии как способ исправления судебных ошибок

 

Если вдуматься в аргументы некоторых сторонников амнистии «по-российски», то главный из них состоит в том, что она якобы исправляет судебные ошибки, ко­торые, по их мнению, носят массовый характер. При этом не ставится вопрос, почему ошибки произошли и кто за них ответит. Такой подход не поможет сделать общество справедливым, ибо завтра они снова по­вторятся. Подобная позиция попросту алогична. Ведь если правоохранительные органы работают профес­сионально и беспристрастно, а суды справедливы, то никакая амнистия не нужна. Но если они не обладают этими качествами, то амнистии не прибавят им ни про­фессионализма, ни беспристрастности, ни справед­ливости. Наконец, этот подход маскирует проблему (если она есть), создает видимость ее разрешения и тем самым препятствует ее разрешению.

Более того, человек, несправедливо осужденный и освобожденный по амнистии, не может быть вполне ею удовлетворен. Ведь его не оправдали, а простили! Если приговор несправедлив, то должен быть запущен механизм реабилитации, предполагающий отмену (или смягчение приговора) с выплатой соответству­ющих компенсаций и отменой всех ограничений, свя­занных с судимостью (в случае оправдания). Амнистия ничего этого не предполагает.

Рассматриваемый аргумент сторонников амнистии носит характер предположения. Например, Л. Поно­марев, исполнительный директор общероссийско­го общественного движения «За права человека», не так давно заявил: «До 30% заключенных в на­ших тюрьмах — невиновно осужденные»[7]. В других публикациях приводятся не пропорции, а абсолютные данные, а именно — 300 тыс. невинно осужденных.

Однако источники осведомленности публикаторов этих сведений не раскрываются, равно как не указы­вается и период, за который были невинно осуждены 300 тыс. человек (за истекший год? предшествующие три года? пять лет? десять?)[8].

Из контекста этого и ему подобных заявлений можно понять, что речь идет об ощущениях и мнениях по этому вопросу отдельных людей (в основном с определенны­ми идеологическими установками), не подкрепленных какими-либо доказательствами.

Надо подчеркнуть, что рассматриваемый аргумент сторонников амнистии в своей фактической осно­ве является предположением. Поскольку нет объ­ективных данных, прямо указывающих на то, что в России значительное количество обвинительных приговоров выносится необоснованно, то, чтобы как-то подкрепить свою позицию, утверждающие это люди ссылаются порой на следующее: в России мизерная доля оправдательных приговоров (их ме­нее 1%[9]). В то время как в старой или традиционной Европе этот показатель достигает 30% (по другим дан­ным он в два раза меньше — 15-20%, но все равно на по­рядок больше, чем в России), в США—примерно 25%[10]. По этой логике (которая дословно не раскрывается, но подразумевается, прочитывается между строк), если качество российского следствия и суда не выше зарубежного, то, не оправдывая столь же часто, как там, мы значительную часть подсудимых осуждаем несправедливо.

Но это — аргумент людей, плохо знакомых с устрой­ством российского судопроизводства. По крайней мере, не знающих его в полном объеме и во всех тон­костях. В отличие от западных образцов у нас глав­ный фильтр стоит не на выходе (в судах), а на входе. Поэтому, как правило, в суд направляются наиболее простые и очевидные дела, подкрепленные убеди­тельными доказательствами обвинения. Те же, у ко­торых слабая судебная перспектива[11], отсеиваются на стадии возбуждения уголовного дела или на стадии предварительного расследования. А вот если бы по всем заявлениям лиц, считающих себя пострадавши­ми от преступлений, по которым сейчас отказывается в возбуждении уголовного дела или уголовные дела прекращаются дознавателем, следователем (т.е. не доводятся до суда), проводилось предварительное расследование, а решение принималось бы в суде, то процент оправдательных приговоров в России, может быть, составил бы 70-90%. При этом не менее (если не более) важно то, что и число осужденных выросло бы тогда на 100-300%. Непосвященному трудно себе представить такой разносторонний результат, но если беспристрастный и логически мыслящий читатель внимательно изучит анализ малоизвестной статисти­ки, который приводится в других публикациях, он, на­деюсь, с нами согласится[12].

 

Не менее важно следующее. Если под предлогом того, что нужно освободить одного, возможно, не­винно осужденного, отпускается тысяча правиль­но осужденных, то в результате создается реаль­ная угроза обществу. Законопослушные и мирные люди остаются один на один с криминалом.

А каково потерпевшему осознавать, что человек, со­вершивший в отношении него преступление и отбыва­ющий за это справедливое наказание, вдруг отпущен на свободу? Жертва преступления займет толерантную позицию или даже преисполнится добрыми чувствами к преступнику? Нет, конечно, совсем наоборот: сделает вывод, что мир несправедлив, что государство неэф­фективно. Амнистия будет поводом не для примире­ния, а для ожесточения. А тот, кто пострадал серьез­но, может задуматься о самосуде. Такие ситуации у нас нередки, когда суды выносят неоправданно мягкие приговоры. То же может произойти и, мы уверены, про­исходит после массовых амнистий. Да и новые жертвы преступлений, поняв, что закон их не защитит, начнут сами сводить счеты с обидчиками вместо обращения за защитой в правоохранительные органы.

 

4. Амнистии и возмещение вреда жертвам преступлений

 

Быстрое и полное возмещение вреда, причиненного потерпевшим, есть, пожалуй, наиболее важная зада­ча, направленная на их реабилитацию[13]. Как влияют амнистии на постпреступное поведение в части воз­мещения виновными причиненного ими вреда?

В связи с этим полезно напомнить, что один из аргументов в пользу недавней амнистии, озвучен­ный при обсуждении ее проекта в Общественной па­лате РФ 1 ноября 2013 г. судьей Конституционного Суда РФ в отставке Т.Г. Морщаковой, состоит в сле­дующем: амнистия якобы улучшает возможности для возмещения ущерба жертвам преступлений их обидчиками, вышедшими на свободу. Это, по ее вер­сии, произойдет за счет того, что они устроятся на работу и будут зарабатывать больше, чем в местах лишения свободы. Увы, вероятность такого варианта крайне мала. Вышедшие на свободу мошенники, бор-сеточники, грабители и угонщики не идут работать в хосписы, на стройки или в заводские цеха. Обычно они возвращаются к прежнему «ремеслу», и на их пусть и высокий, но преступный доход нельзя обра­тить взыскание в пользу предыдущих потерпевших. Надо также отметить, что и на легальной работе большая часть заработной платы зачастую вручается в конвертах, отчего и на эти деньги нельзя обратить взыскание по исполнительному листу, выданному су­дом потерпевшему.

В любом случае никакой реальной мотивации возмещать жертвам ущерб у амнистированных нет. В отличие, скажем, от условно-досрочного освобождения амнистия не сопровождается ни­какими условиями и ограничениями после осво­бождения и отменена быть не может.

Профессионалам известно, что наиболее благопри­ятная стадия для возмещения ущерба — это период следствия или суда, когда дело может быть прекраще­но в связи с примирением сторон, и тогда обвиняемый избегает не только наказания, но и судимости. А если речь идет о тяжких преступлениях, то защита по зако­ну получает возможность ссылаться на добровольное возмещение имущественного ущерба и компенсацию морального вреда как на обстоятельство, смягчающее наказание. Но амнистия касается и подследственных, и подсудимых. Если дело прекращают, мотивация на добровольное возмещение ущерба, как правило, ис­чезает. А ущерб, который мог быть взыскан в рамках рассмотрения уголовного дела, потерпевший будет взыскивать уже в порядке гражданского судопроиз­водства — к сожалению, с гораздо большими труд­ностями и меньшими шансами на успех, поскольку в уголовном деле характер и размер причиненного вреда должны доказать дознаватель, следователь и прокурор, а в гражданском деле это предстоит сде­лать самому потерпевшему[14].

 

5. Цели и последствия амнистий

 

Теперь посмотрим, как амнистия в действительности влияет на криминогенную ситуацию в стране. Для на­чала поставим себя на место сотрудников правоохра­нительных органов. Они проводят сложную и порой опасную работу по розыску и изобличению преступ­ников. Наконец, эта работа увенчалась успехом, но вдруг преступников освобождают из-под стражи, ос­вобождают от ответственности, отпускают на все че­тыре стороны. Почему? Дата подоспела значительная. Как такие события воздействуют на трудоспособность сыщиков, дознавателей, следователей, прокурорских работников? По факту амнистии деморализуют до­бросовестных сотрудников правоохранительных ор­ганов, поскольку обессмысливают их деятельность по раскрытию и расследованию преступлений.

Специалисты знают, что профессиональные преступ­ники знают оптимальные время суток и дни недели, сезон, в которые вероятность их задержания мини­мальна. Когда амнистии являются атрибутом круглой праздничной даты, криминальный мир это тоже учи­тывает. Совершив преступление в преддверии такого праздника, можно значительно снизить риски наказания[15]. Ожидание амнистии дает всплеск реальной пре­ступности. Поэтому мы убеждены, что милосердие, привязанное к датам, надо запретить.

Одним из аргументов в пользу амнистии явля­ется желание уменьшить количество заключен­ных. Но разве можно искусственным путем ре­гулировать наполнение мест лишения свободы? Если уровень преступности в стране объективно вы­сок, если совершается масса опасных и тяжких пре­ступлений, почему количество заключенных должно уменьшаться? Ведь таким образом мы порождаем безнаказанность и культивируем почву для новых преступлений. В исправительных учреждениях ФСИН России на 1 ноября 2013 г. (накануне од­ной из самых масштабных амнистий последних лет) отбывали наказание 564 тыс. человек, причем 85% из них — за тяжкие и особо тяжкие преступления. А пода­вляющее большинство осужденных за преступления небольшой и средней тяжести (15 и 63 тыс. человек соответственно) являются рецидивистами, ибо имеют несколько судимостей и отбывали наказание в местах лишения свободы неоднократно. Эти данные озву­чил начальник управления исполнения приговоров ФСИН России С. Есиков на упомянутом выше слу­шании в Общественной палате РФ 1 ноября 2013 г. (на слушание был приглашен и автор статьи, отчего появилась возможность зафиксировать приведенные данные)[16].

Количество заключенных допустимо уменьшать только одним — естественным — способом, т.е. подавляя реальную преступность. Но этого нельзя добиться в одночасье, подписав указ или постановление. Необходима сложная и долгая профессионально выверенная работа, скоорди­нированные усилия государственных органов и всего общества.

Когда нас захлестнет волной преступности, места лишения свободы снова заполнятся. Точно так же, к примеру, можно отчитаться об оздоровлении нации, отправив домой часть больных из стационаров. Но благополучие будет видимым лишь с определенной точки. На самом же деле ситуация резко ухудшится, возрастет смертность и придется принимать экстрен­ные меры.

Еще один немаловажный аспект проблемы — воз­можность коррупции при определении контингента, подпадающего под амнистию. Есть ли уверенность, что организованные преступные формирования, особенно экономической направленности, не по­купают таким способом свободу для своих «особо ценных» собратьев? Учитывая уровень коррумпиро­ванности нашего общества, исключить этого нельзя. Отдельный вопрос — амнистия для беременных жен­щин и матерей несовершеннолетних детей. При этом априори предполагается, что ребенку всегда лучше жить с матерью. Но если эта женщина — закорене­лая и циничная преступница, кого она воспитает? Не станет ли тогда ребенок преступником либо жертвой преступления? Зачем торопить встречу ребенка с его физиологической матерью, которая, к примеру, осуж­дена за убийство другого своего ребенка, новорож­денного? Или за организацию притона для занятия проституцией, перевозку партии наркотиков? Об этом апологеты амнистии, похоже, не задумываются. На са­мом же деле проблему воспитания этих детей нужно решать с другого конца — путем создания условий для их нормального развития (назначая опекунов, отдавая в благополучные семьи и т.д.), а не помещения их в криминогенную среду.

Помимо беременных и женщин, имеющих несовер­шеннолетних детей, российские амнистии по общему правилу распространяются на лиц, которые, будучи несовершеннолетними, совершили тяжкое, а в отдель­ных случаях и особо тяжкое преступление. Насколько это обоснованно? Положение с преступностью не­совершеннолетних в стране крайне неблагополуч­но. При этом ее фактический рост и ухудшение всех криминологических характеристик год от года со­провождаются последовательным смягчением ответ­ственности несовершеннолетних правонарушителей. В исправительных учреждениях содержатся ныне лишь те из них, кто совершил тяжкие и особо тяжкие преступления. Сколько бы краж, угонов, грабежей, хулиганств и других преступлений небольшой и сред­ней тяжести ни совершил юноша (или девушка), суды раз от раза назначают рецидивисту условное наказа­ние. Да и повторное совершение тяжкого преступле­ния не влечет автоматической отмены испытательного срока и превращения условного наказания в реальное[17].

Логично, справедливо, разумно ли это? Ведь в ре­зультате у молодых людей возникает устойчивое представление о своей исключительности и без­наказанности, о том, что над законом торжеству­ет право сильного и дерзкого, и они совершают все более опасные преступления. И даже когда виновные, наконец, получают реальное наказание в виде лишения свободы, оно согласно ст. 88 УК РФ не может составить более шести лет, если на мо­мент совершения преступлений виновные не достиг­ли шестнадцатилетнего возраста, и десяти, если ими совершены особо тяжкие преступления[18].

Надо отметить, что регулярные амнистии делают ре­альное наказание еще более кратким, укрепляя осуж­денных в представлениях о «беззубости» закона. И это притом что в ряде иных правовых систем, имею­щих в мировом сообществе репутацию совершенных и демократичных, для правонарушителей возможно пожизненное лишение свободы или даже смерт­ная казнь. Причем амнистии там не практикуются. Таким образом, есть веские основания полагать, во-первых, что современная уголовная полити­ка в части применения амнистии необоснованна и противоречива и, во-вторых, что заявленные прин­ципы гуманизма и милосердия реализуются лишь в отношении преступников, оборачиваясь неспра­ведливостью и жестокостью по отношению к за­конопослушным гражданам. Люди, получившие законное и обоснованное наказание, освобожда­ются от него или избегают его только потому, что в стране отмечается календарный праздник! А это плохо согласуется с принципами справедливости, разумности, равенства всех перед законом и неот­вратимости наказания[19], а также с конституционным правом потерпевших на государственную защиту от преступлений и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции РФ).