Подопригора А.А., Чупилкин Ю.Б. Актуальные вопросы института реабилитации в российском уголовном процессе // Российская юстиция. 2015, №7. С.46-50.

Закрепление в Конституции РФ положений, согласно которым признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина являются обязанностью государства, возложившего на себя обязательства, связанные с возмещением вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 2, 53 Конституции РФ), обусловило необходимость совершенствования уголовно-процессуального закона и в части обеспечения защиты прав участников уголовного судопроизводства, пострадавших от незаконных действий должностных лиц в ходе его осуществления.

Это нашло свое отражение в формулировании назначения уголовного судопроизводства, которому в равной степени соответствуют как уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания, так и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию (статья 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ)).

Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания происходит в условиях принципа состязательности. Это базовое положение закреплено в ч. 2 статье 123 Конституции Российской Федерации и в статье 15 УПК РФ.

Вместе с тем, состязательный процесс не может гарантировать отсутствия возможности существования необоснованного судебного решения в рамках разрешения уголовного дела по существу, особенно в условиях особого порядка судебного разбирательства.

Время показало, что состязательность ради состязательности еще не обеспечивает вынесение законного и справедливого приговора1.

Ю.Ю.Чурилов в книге «Всемирная история неправосудия» наглядно показал, начиная с дела Сократа 399 г. до н.э., павшего жертвой клеветы и навета и заканчивая уголовными делами современности, что следственные и судебные ошибки являются вечными спутниками человечества, они повторяются вновь и вновь в сходных формах, независимо от количества процессуальных гарантий, заложенных в юридической системе.2

Одним из существенных средств достижения справедливости в современном уголовном судопроизводстве является институт реабилитации лиц, незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию, осуждению, ограничению прав и свобод.

Сущность данного института, его назначение и необходимость проистекают непосредственно из функций современного государства в его гуманистическом смысле. Следует согласиться с мнением авторов,  которые  определяют  сущность института реабилитации, различают политическую, компенсационную и нравственную функции государства. В частности, нравственная функция заключается в обеспечении фундаментальной категории справедливости, соответственно которой личность должна чувствовать себя защищенной законом, в том числе от действий, казалось бы, всесильного государства3.

С пониманием сущности института реабилитации тесно связан вопрос о его отраслевой принадлежности, который в современной науке по-прежнему разрешается неоднозначно. Однако единообразное и правильное понимание сути представленного в УПК РФ института реабилитации чрезвычайно важно, особенно, если мы говорим о понимании такового непосредственно правоприменителями.

Так, основываясь на данных, приведенных А.А. Орловой, из 320 практических работников (следователей, дознавателей, прокуроров, судей), опрошенных в различных регионах России, 142 (44,4%) отметили, что институт реабилитации является уголовно-процессуальным, 78 (24,4%) полагают, что он гражданско-правовой, 30 (9,3%) считают его смешанным, 45 (14%) опрошенных никогда не задумывались над этим вопросом и полагают, что ответ на него не имеет практического значения, 25 (7,8%) затруднились ответить4.

Отсутствие однозначной позиции об отраслевой принадлежности института реабилитации приводит к неоднозначным подходам различных органов и должностных лиц в разрешении конкретных практических ситуаций и, как следствие, к обжалованию принимаемых ими решений.

Существует три основных подхода к определению отраслевой принадлежности института реабилитации, а именно: как гражданско-правового института, как уголовно-процессуального института и как института со смешанным характером. Рассмотрим доводы в пользу каждого из подходов.

Основным аргументом сторонников гражданско-правовой сущности реабилитации является наличие ст. 1070 в действующем Гражданском кодексе Российской Федерации (далее – ГК РФ), регулирующей ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Они полагают, что данная статья направлена также и на возмещение вреда как составной части института реабилитации лиц, подвергшихся необоснованному или незаконному уголовному преследованию и осуждению. Также они обращают внимание на тот факт, что частью второй ст. 136 УПК РФ предусмотрено правило, согласно которому иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства. На основании вышеизложенного делается вывод о том, что отношения по возмещению материального ущерба, причиненного гражданину при раскрытии и расследовании преступления, имеют специфические особенности гражданско-правовых имущественных отношений, а именно: они обусловлены  товарно-денежными связями, действием закона стоимости; их участники всегда выступают в качестве обладателей обособленного имущества, наделенного распорядительной стоимостью; субъекты имущественных отношений находятся в юридически равном положении по отношению друг к другу5.

Сторонники уголовно-процессуальной сущности института реабилитации делают вывод о том, что имущественные обязательства, возникающие в результате незаконных действий органов предварительного следствия, дознания, прокуратуры и суда, имеют уголовно-процессуальную природу6.

Сторонники смешанного подхода, как видно из названия, комбинируют взгляды как первых, так и вторых. Так, А.А. Орлова говорит о том, что глава 18 УПК, по сути, сочетает в себе два различных института: институт реабилитации и институт возмещения вреда пострадавшим от действий должностных лиц в ходе уголовного судопроизводства. Она указывает на то, что: «применительно к представленному в УПК РФ институту реабилитации можно сделать вывод, что его содержание свидетельствует о фактическом смешении неоднородных предметов правового регулирования; о неразделении при нормативном закреплении тех общественных отношений, которые связаны с реабилитацией, и тех, которые сформировались в связи с необходимостью возмещения вреда субъектам, в той или иной степени пострадавшим от действий должностных лиц в ходе уголовного судопроизводства»7.

Представляется, что институт реабилитации привлеченных к уголовной ответственности имеет двойственную природу, составляющие которой, однако, представлены в нем неодинаково. В большей степени институту реабилитации присущ уголовно-процессуальный характер, поскольку сам факт признания за лицом права на реабилитацию, и дальнейшее возмещение материального и морального вреда, восстановление в иных правах неразрывно связаны с уголовно-процессуальными отношениями, поскольку образуют единый, неделимый правовой институт. Уголовно-процессуальные нормы института реабилитации являются главенствующими, поскольку устанавливают основания для реабилитации, определяют круг субъектов, имеющих право на реабилитацию, а также предусматривают саму возможность возмещения имущественного и материального вреда. Нормы же гражданского законодательства вступают в действие при разрешении вопросов, связанных с возмещением имущественного вреда и компенсацией за причиненный моральный вред в денежном выражении. Поскольку в данном случае речь идет уже не о праве на возмещение вреда, а о конкретной сумме денежных средств, налицо гражданско-правовой спор, который, тем не менее, имеет особенности, связанные со своим происхождением из норм уголовно-процессуального права.

 В настоящее время судебная практика складывается таким образом, что от приоритетного рассмотрения вопроса, о возможности возмещении имущественного вреда, в порядке ст. ст. 397, 399 УПК РФ, суд уходит и рассматривает эти вопросы только в гражданско-процессуальном порядке.

В лучшем случае, в оправдательном приговоре имеется только упоминание о том, что оправданный имеет право на реабилитацию.

Представляется, что такая тенденция обусловлена тем, что, как правило, реабилитируемый обращается в суд одновременно как за компенсацией имущественного вреда, так и морального вреда в денежном выражении, обязанность рассматривать данные взаимосвязанные (поскольку они порождены одним и тем же фактом – правом на реабилитацию) требования в различном порядке, неоправданно затягивает по времени судебный процесс и усложняет процедуру доступа к правосудию.

Таким образом, институт возмещения вреда в структуре реабилитации является сложным, комплексным институтом, берущим свое начало в нормах уголовно-процессуального права и продолжающимся в гражданском процессе.

По мнению авторов, представляется правильным  предусмотреть в УПК РФ возможность и процедуру рассмотрения вопроса о возмещении морального вреда в денежном выражении8. Для этого достаточно упразднить положение ч. 2 ст.136 УПК РФ, предусматривающей возможность рассмотрения вопросов о возмещении морального вреда в денежном выражении  реабилитируемым лицам только в порядке гражданского судопроизводства. А также закрепить (предусмотреть) в уголовно-процессуальном законе порядок разрешения данного вопроса в рамках уголовного процесса. Тем более, что институт гражданского иска в уголовном судопроизводстве по вопросам возмещения вреда, причиненного преступлением, на протяжении уже многих десятилетий успешно реализуется в судебной практике, в рамках  уголовно-процессуальных отношений.

В том числе,  в ч.1 ст.44 УПК РФ содержится положение, предусматривающее право на имущественную компенсацию морального вреда для гражданского истца, при наличии вреда причиненного преступлением.

В связи с чем, возникает закономерный вопрос, чем вызвана необходимость столь усложненной процедуры разрешения вопроса о денежной компенсации морального вреда реабилитируемому лицу через дополнительное  гражданское судопроизводство, в отличии от более упрощенной процедуры рассмотрения вопроса об имущественном возмещении морального вреда гражданскому истцу?

Реабилитируемое лицо должно обладать правом и возможностью компенсации морального вреда в денежном выражении в уголовном судопроизводстве, как и  гражданский истец.

На сегодняшний день остается не решенным вопрос о месте реабилитируемого в системе категоризации участников уголовного судопроизводства.

Неправильно было бы полагать, что процесс реабилитации выходит за рамки производства по уголовному делу. В п. 58 ст. 5 УПК РФ указывается, что участниками уголовного судопроизводства являются лица, принимающие участие в уголовном процессе. В теории уголовно-процессуального права участие в уголовном процессе определяется через реализацию предусмотренных в законе полномочий и прав в рамках уголовно-процессуальных правоотношений.9 В главе 18 УПК РФ фиксируется довольно объемный перечень прав лица, подлежащего реабилитации (право на восстановление нарушенных прав, на возмещение материального и морального вреда, право на обжалование решений о производстве выплат, и др.). Данные права реабилитируемый реализует в рамках уголовно-процессуальных правоотношений. Вышеуказанное обосновывает вывод о том, что реабилитируемый – участник уголовного судопроизводства. Тогда непонятно, почему законодатель обошел вниманием такого процессуального субъекта как реабилитируемый в разделе втором УПК РФ (Участники уголовного судопроизводства)?

В связи с этим, в теории уголовного процесса возникает вопрос и о том, к какой категории в системе классификации участников уголовного судопроизводства необходимо отнести рассматриваемого субъекта? Конструкция данной классификации предусматривает учет назначения участника судопроизводства. В уголовно-процессуальной теории для характеристики назначения участника судопроизводства используется понятие «уголовно-процессуальная функция». При этом под функциями понимается основное направление деятельности того или иного участника. С учетом этого, отнесение реабилитируемого к категории участников со стороны защиты невозможно. Функцию уголовного преследования рассматриваемый субъект так же не выполняет.

В теории уголовного процесса в основу современной категоризации участников уголовного судопроизводства заложена принадлежность к реализации уголовно-процессуальных функций. Триада основных функций образована совокупностью таких направлений уголовно-процессуальной деятельности, как осуществление правосудия, уголовное преследование и защита от обвинения. Категория иных участников охвачена законодателем лишь в рамках субъектов, являющихся источником доказательств и содействующих ходу судопроизводства. К указанным видам иных участников уголовного процесса реабилитируемого отнести нельзя. Соответственно, включать в УПК РФ норму, регламентирующую права и обязанности реабилитируемого, также как залогодателя, личного поручителя и т.п. не имеет смысла.

Реализация норм главы 18 УПК РФ вызывает у правоприменителя, прежде всего у судей, ряд вопросов, без ответа на которые невозможно добиться единства судебной практики. Некоторые вопросы касаются применения института реабилитации по делам частного обвинения.

В частности, как быть при принятии реабилитирующего решения мировым судьей по делу частного обвинения. Исключим случаи заведомо ложного доноса. Мы оказываемся в ситуации, когда не наблюдаем незаконных действий судьи, принявшего к рассмотрению заявление частного обвинения и в последствии вынесшего реабилитирующее решение при отсутствии примирения сторон (например, оправдательный приговор при отсутствии в деянии состава преступления), но и не можем возлагать на частного обвинителя (в основном не обладающего специальными познаниями в сфере юриспруденции) обязанность по возмещению реабилитируемому вреда, так как он реализовывал свое конституционное право, предусмотренное в статье 46 Конституции Российской Федерации, в которой установлено, что каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Но подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор обладает правом на реабилитацию (п.1 ч.2 ст. 133 УПК РФ), в том числе и правом на возмещение причиненного гражданину в результате уголовного преследования вреда. Однако это преследование осуществляли не государственные органы и их должностные лица (о которых говорится в ч.1 ст. 133 УПК РФ), а частный обвинитель.

Разные мнения высказаны по решению данного вопроса Конституционном и Верховным судами Российской Федерации.

Так, Конституционный Суд РФ 17.10.2011 вынес постановление  № 22-П «По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.А. Тихомировой, И.И. Тихомировой и И.И. Сардыко» по вопросу о возможности применения норм о реабилитации по делам частного обвинения.  В п.8 указанного постановления Конституционный Суд акцентировал внимание на то, что право на реабилитацию при постановлении оправдательного приговора либо прекращения уголовного дела по основаниям, перечисленным в ч.2 ст. 133 УПК РФ, имеют лица не только по делам публичного и частно-публичного обвинения, но и по делам частного обвинения. Лицо имеет право на реабилитацию и возмещение государством вреда, причиненного незаконным и необоснованным решением суда, также и в тех случаях, когда обвинительный приговор по делу частного обвинения отменен и уголовное дело прекращено по основаниям, указанным в ч.2 ст.133 УПК РФ, в апелляционном, кассационном, надзорном порядке в связи с новыми или вновь открывшимися обстоятельствами либо судом апелляционной инстанции постановлен оправдательный приговор после отмены обвинительного приговора.

Буквально через месяц, в ноябре 2011 года Пленум Верховного Суда РФ принял Постановление от 29.11.2011 года № 17 «О практике применения судами норм главы 18 УПК РФ, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» (далее – Постановление), в котором  сформулировал следующее правило: «Ввиду того, что уголовное преследование по уголовным делам частного обвинения (за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 части 1 и частью 4 статьи 147 УПК РФ) возбуждается частным обвинителем и прекращение дела либо постановление по делу оправдательного приговора судом первой инстанции не является следствием незаконных действий со стороны государства, правила о реабилитации на лиц, в отношении которых вынесены такие решения, не распространяются»10.

И наконец,  законодатель Федеральным законом от 05 апреля 2013 года № 54-ФЗ поставил точку  в этом спорном вопросе, дополнив  частью 2.1  статью 133 УПК РФ.  Согласно законодательных изменений теперь предусматривается, что по уголовным делам частного обвинения подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, осужденный имеют право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, в порядке, установленном главой 18 УПК РФ, если уголовное дело в отношении данных лиц было возбуждено в соответствии с частью четвертой статьи 20 УПК РФ, а также данное право имеют осужденные по уголовным делам частного обвинения, возбужденным судом в соответствии со статьей 318 настоящего Кодекса, в случаях полной или частичной отмены обвинительного приговора суда и оправдания осужденного либо прекращения уголовного дела или уголовного преследования по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2 и 5 части первой статьи 24 и пунктами 1, 4 и 5 части первой статьи 27 УПК РФ.

Таким образом, на сегодняшний день уголовно-процессуальное законодательство предусматривает возможность реабилитации не только по делам частного обвинения, но и предусматривает возможность частичной реабилитации. Данное нововведение законодателя нуждается в дополнении положениями, отражающими регламентацию специфики процедуры реабилитации как по делам частного обвинения, так и по вопросам частичной реабилитации.

Одной из отличительной особенности производства у мирового судьи по делам частного обвинения является право потерпевшего поддерживать обвинение в судебном заседании лично или через своего представителя. Под поддержанием обвинения в судебном разбирательстве имеется в виду вся совокупность процессуальных действий, направленных на то, чтобы изобличить в совершении преступления привлеченное к уголовной ответственности лицо и обеспечить применение к нему заслуженного наказания.

Одним из оснований возникновения права на реабилитацию является прекращение уголовного дела частного обвинения при неявке в судебное заседание потерпевшего без уважительных причин. Мировой судья выносит постановление о прекращении уголовного дела в соответствии с частью 3 ст.249 по основанию, предусмотренному п. 2 части первой ст. 24 УПК РФ (отсутствие в деянии состава преступления). Вызывает справедливые  дискуссии данное обстоятельство в рамках ответа на вопрос: должно ли лицо, привлекаемое к ответственности в этом случае обладать правом на реабилитацию?

Особенно это актуально в тех случаях, когда суд посчитал недоказанным определенные обстоятельства обвинения.  Так, суд, рассматривая дело о клевете пришел к следующему выводу:

«Обязательным элементом клеветы является распространение заведомо ложных позорящих измышлений о конкретных фактах, касающегося потерпевшего. Сведения, изложенные в протоколе свидетеля К. нельзя признать клеветой, так как из материалов дела не вытекает, что у К. был прямой умысел на распространение заведомо ложных сведений о Б., которые порочат ее честь и достоинство и деловую репутацию.   Частным обвинителем Б. не представлено в суд доказательств подтверждающих, что К. реализуя свое право, обращаясь в суд, имела прямой умысел на распространение заведомо ложных сведений и сообщила ложные сведения»11.

Таким образом получается, что в тех случаях, когда частный обвинитель, не обладая специальными знаниями, не имея правовых инструментариев, не смог доказать обстоятельства преступления, то  государство должно реабилитировать лицо привлекаемое к ответственности и возместить причиненный ему вред. Не обладая достаточными знаниями и механизмом по собиранию доказательств, частный обвинитель, защищая свои права,  поставлен законодателем  в ситуацию, обязывающую его  оценить риски уголовного преследования, что изначально ограничивает его право на доступ к правосудию. 

В этой связи, по мнению авторов, представляется правильным  введение обязательного  порядка дознания по делам частного обвинения. В этом случае создается возможность проведения более качественного сбора доказательств в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Авторы, также считают, что в УПК РФ необходимо детально регламентировать вопросы  частичной реабилитации, введя для этого  специальную норму «Основания для признания права на частичную реабилитацию»12.

Введение данных предложений, будет способствовать совершенствованию института реабилитации.

Литература / использованные источники