Кабакова О.В., заведующая кафедрой юриспруденции Ставропольского филиала Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова, кандидат юридических наук, доцент

МЕСТО ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СИСТЕМЕ ИСТОЧНИКОВ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА

На современном этапе развития российского уголовного права одним из вопросов, порождающих острые дискуссии в научных кругах, остается вопрос признания решений Конституционного Суда Российской Федерации источником данной отрасли права.

  Видеозаписи выступлений на конференции см.: http://www.iuaj.net/node/384

Основополагающим источником всех отраслей российского права, в том числе уголовного выступает Конституция РФ, нормы которой имеют первостепенное значение и являются юридической базой уголовного законодательства. Для обеспечения верховенства Конституции РФ в России существуют многообразные рычаги, особое место среди которых занимают решения Конституционного Суда РФ.

Несмотря на то, что охрана Основного Закона Российской Федерации осуществляется в той или иной мере всеми государственными органами, прерогатива контроля за соблюдением конституционных предписаний и обеспечения соответствия законов и иных нормативно-правовых актов Конституции принадлежит Конституционному Суду, который занимает специфическое место в системе разделения властей. Не являясь законодательным органом, Конституционный Суд в последние годы, тем не менее, эффективно воздействует на формирование новой российской правовой системы, на развитие законодательства, а также на содержание доктрины отечественного уголовного права и наполнение ее конституционными идеями. Такое значительное воздействие на систему российского права оказывается путем выработки в постановлениях и определениях Конституционного Суда правовых позиций, которые отражают новое понимание права, определяют ориентиры правовой политики и идеологии, контуры конституционно-правовых преобразований всех сфер государственной, экономической, общественно-политической и социальной жизни России.

Несмотря на тот факт, что правовые позиции играют весьма значительную роль в правовом регулировании, в российском законодательстве легально сформулированной дефиниции «правовая позиция» не существует. Вместе с тем на современном этапе, как в теории, так и на практике сложились определенные подходы в отношении данной юридической категории, характеризующиеся своим многообразием.

Среди исследователей, выступающих против признания правовых позиций источниками уголовного права, можно назвать А.И. Мелихова, который утверждая, что «было бы недальновидным отрицать решения Конституционного Суда лишь на том основании, что Суд не является законодательным органом», вместе с тем в своей научной статье резюмирует, что «… решения Конституционного Суда могут быть только источниками конституционного права и не должны содержать конкретные нормы других отраслей права».[1]

Большая же часть ученых считают, что решения Конституционного Суда имеют нормативный характер и являются источниками норм современного отечественного права. К числу таких исследователей относятся: И.С. Бастен Н.В. Витрук, Н.С. Волкова, Г.А. Гаджиев, Л.В. Лазарев, В.О. Лучин, М.Г. Моисеенко и др. Именно общеобязательность выступает одной из важнейших особенностей правовых позиций, что позволяет соотнести их правовыми нормами и рассматривать в качестве источников права, в том числе уголовного.

Так, по мнению Г.А. Гаджиева правовая позиция – это правовой принцип, пригодный для разрешения группы сходных юридических коллизий.[2]

Л.В. Лазарев полагает, что правовые позиции нормативно- интерпретационные установления, отражающие правопонимание Конституционным Судом конституционных принципов и норм и в этом контексте – должного конституционного содержания оспоренного законоположения.[3]

Н.В. Витрук дает более широкое определение данному понятию, считая, что: «правовые позиции Конституционного Суда РФ есть правовые представления (выводы) общего характера Конституционного Суда Российской Федерации как результат толкования Конституционным Судом Российской Федерации Конституции РФ и выявления им конституционного смысла положений законов и других нормативных актов в пределах компетенции Конституционного Суда, которые снимают конституционно-правовую неопределенность и служат правовым основанием итоговых решений (постановлений) Конституционного Суда Российской Федерации».[4]

Согласно выводам В.О. Лучина и М.Г. Моисеенко – позиция Конституционного Суда – это не только его итоговый вывод о соответствии или несоответствии Конституции РФ норм рассматриваемого закона, но и система аргументов, приведенных Судом в обоснование своего решения. Правовая позиция может содержать как толкование норм Конституции, которые применялись в качестве эталона конституционности проверяемых норм закона, так и толкование содержания самих исследуемых положений закона. Данные авторы считают, что «с помощью правовых позиций… Конституционный Суд РФ санкционирует общеобязательность понимания конституционных и иных правовых норм и возводит ее в ранг государственной воли»[5].

По утверждению Н.С. Волковой, сформулированные Конституционным Судом РФ правовые позиции в связи с их общеобязательностью, официальностью, общим характером могут рассматриваться в качестве источников не только конституционного, но и других отраслей российского права[6].

И.С. Бастен под правовыми позициями понимает часть решения органа конституционного правосудия, содержащую закрепление особого вида нормативности, которая служит образцом для решения вопросов, возникающих в будущем, в которой выводы, сделанные судьями Конституционного Суда, конституционных (уставных) судов при рассмотрении конкретного дела, подкреплены определенными основаниями. В решении могут быть высказаны правовые позиции как по одному, так и по нескольким важным вопросам. Причем правовая позиция может быть высказана в любой части различных видов решений Конституционных (уставных) судов.[7]

Решительно высказывается за признание правовых позиций Конституционного Суда источниками уголовного права К.В. Ображиев, который в обоснование своей позиции отмечает «… вполне очевидно, что некоторые правовые позиции Конституционного Суда РФ имеют не только интерпретационную, но и нормативную уголовно-правовую природу, что дает основание признать соответствующие судебные решения юридическими источниками уголовного права».[8]

Мы поддерживаем мнения исследователей, признающих правовые позиции Конституционного Суда источниками права ввиду того, что они обладают отдельными признаками норм права, общеобязательны для исполнения, направлены на регулирование общественных отношений, используются в судебной практике, конкретизируют, дополняют и наполняют новым содержанием нормативно-правовые акты, детализируя и развивая конституционные предписания.

Таким образом, полагаем, что правовые позиции – это особый юридический источник, отражающий волю Конституционного Суда, сочетающий различные виды толкования правовой нормы, ее разъяснение с целью выявления той сути конституционного значимого предмета рассмотрения, которую законодатель либо иные субъекты правотворчества вложили в словесную формулировку.

Подтверждение данному тезису можно найти в Постановлении от 16 июня 1998 г. № 19-П, где закреплено, что «Постановления Конституционного Суда имеют общеобязательное значение и обязывают всех правоприменителей, включая другие суды, действовать в соответствии с правовыми позициями».[9] Данный вывод Конституционного Суда фактически означает официальное признание их общеобязательного характера и дает основание говорить о правовых позициях как о правовых нормах.

Правовые позиции представляют собой отношение Конституционного Суда РФ к определенным правовым проблемам, закрепленное в решениях и основанное на толковании конституционных норм и норм отраслевого законодательства.

К числу правовых позиций, имеющих как интерпретационную, так и нормативную природу, можно отнести правовую позицию, сформулированную Конституционным Судом РФ в Постановлении от 27.05.2008 № 8-П «По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян».[10] Данным Постановлением нормативное положение части первой статьи 188 УК Российской Федерации «Контрабанда» признано не соответствующим Конституции Российской Федерации. В соответствии с выводами суда данное положение утрачивает силу и не подлежит применению, а основанные на нем решения судов и иных органов подлежат пересмотру в соответствии со статьей 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

В действующем российском законодательстве за нарушение порядка трансграничного перемещения валюты установлена как административная, так и уголовная ответственность и определены соответствующие составы правонарушений и санкции за их совершение. Причем согласно части первой статьи 188 Уголовного Кодекса Российской Федерации деяние признается преступлением (контрабандой) только в случае, если перемещение осуществляется в крупном размере через таможенную границу Российской Федерации товаров или иных предметов, совершенное помимо или с сокрытием от таможенного контроля либо с обманным использованием документов или средств таможенной идентификации либо сопряженное с недекларированием или недостоверным декларированием.

По буквальному смыслу нормы части первой статьи 188 УК Российской Федерации, размер перемещаемой через таможенную границу Российской Федерации валюты признается крупным (а именно, согласно примечанию к статье 169 Уголовного Кодекса, превышающим в эквиваленте 250000 рублей) исходя из всей перемещаемой суммы, включая и ту ее часть, которую закон разрешает ввозить в Российскую Федерацию без письменного декларирования.

Конституционный Суд РФ установил, что в результате даже несущественное превышение суммы, разрешенной для ввоза в Российскую Федерацию без декларирования таможенному органу (как это имело место в деле гражданки М.А. Асламазян), может повлечь уголовную ответственность, что в значительной степени связано с дефектностью самой нормы, с отсутствием должной формальной определенности, позволяющим толковать и применять содержащийся в ней уголовно-правовой запрет как несоразмерно ограничивающий в нарушение принципов равенства и справедливости конституционное право собственности.

Конституционный Суд указал на то, что при признании крупного размера перемещаемой через таможенную границу Российской Федерации недекларированной или недостоверно декларированной валюты из всей ввозимой суммы наличной валюты подлежала исключению та ее часть, которая законом разрешена к ввозу без декларирования или была продекларирована, поскольку перемещаемой через таможенную границу Российской Федерации противоправным образом является только та часть валюты, которая превышает сумму, разрешенную к ввозу без декларирования таможенному органу.

Любое преступление, а равно и меры уголовной ответственности за его совершение должны быть четко определены в законе, однако в данном случае федеральный законодатель неточными и неопределенными формулировками текста Уголовного Кодекса предоставил возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного применения указанной нормы.

Сформулированная позиция Конституционного Суда позволяет отграничить преступление от аналогичного ему по объективной стороне административного правонарушения, устраняет тем самым возможность произвольного применения этого положения и недопустимой подмены административной ответственности уголовной и снимает смысловую неопределенность законодательного положения ч. 1 ст. 188 УК РФ.

Таким образом, своей правовой позицией Конституционный Суд РФ конкретизировал содержание уголовной нормы и четко предписал иной (соответствующий Конституции РФ) вариант ее понимания, отличный от того, который имел место на практике. При этом предписанный указанным Постановлением конституционно-правовой смысл ч.1 ст. 188 УК РФ является общеобязательным для всех судов, что исключает возможность иного толкования данной нормы. Вышеизложенная позиция имеет нормативный характер, оказывая регулятивное воздействие на участников уголовно-правовых отношений, и, следовательно, позволяет считать данную правовую позицию Конституционного Суда РФ юридическим источником уголовного права.