А.Р. СУЛТАНОВ,

начальник юридического управления

ОАО «Нижнекамскнефтехим»,

юрист Гражданской комиссии по правам человека

Будущее системы защиты прав и свобод человека и Россия

Опубликовано в Адвокатские вести №3-4. 2010. С. 22-25.

В настоящее время, вся Европа озабочена будущим системы защиты прав и свобод человека и Европейского Суда по правам человека (далее ЕСПЧ). ЕСПЧ оказался жертвой своего собственного успеха, своей популярности, к концу 2008 г. в ЕСПЧ накопилось более 100 тысяч нерассмотренных жалоб, а к началу 2010 г. их число выросло до 120 тысяч.

Ратификация Россией 14 протокола к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенция) сильно опоздала по времени и уже не может оказать ожидаемого влияния на эффективное осуществление защиты прав и свобод человека в Европе. Загруженность ЕСПЧ приводит к тому, что рассмотрение дел порой затягивается до 12 лет[1], однако отсроченное правосудие равно отсутствию правосудия.

18 и 19 февраля 2010 года состоялась Конференция высокого уровня в Интерлакене по инициативе швейцарского председателя Комитета Министров Совета Европы с целью обсуждения будущего Конвенции и ЕСПЧ. Проведенная предварительная работа достаточна подробно описана профессором Марком Энтиным в статье «Настоящее и будущее Интерлакенского процесса»[2], поэтому считаем возможным интересующихся отослать к этой работе. Мы же, учитывая, что конференция уже состоялась, затронем лишь некоторые аспекты Декларации, принятой в Интерлакене. Прежде всего, Конференция высокого уровня повторила об обязательстве государств-участников обеспечения того, чтобы права и свободы, закрепленные в Конвенции, были полностью защищены на национальном уровне, и призвала к укреплению принципа субсидиарности. Конференция подчеркнула, что этот принцип подразумевает разделение ответственности между государствами-участниками и Судом, что ответственность в первую очередь лежит на государствах-участниках по обеспечению применения и реализации Конвенции и, следовательно, призывает государства-участников принять на себя следующие обязательства:

a) продолжить, в соответствующих случаях в сотрудничестве с национальными учреждениями по правам человека или другими соответствующими органами, рост осознания национальными властями стандартов Конвенции и обеспечение их применения;

в) полное исполнение постановлений Суда с гарантией того, что принимаются необходимые меры для предотвращения дальнейших подобных нарушений;

c) принимать во внимание развивающееся прецедентное право Суда – также с целью учета выводов, которые проистекают из постановлений Суда о нарушении Конвенции другим государством, где та же проблема в принципе существует в их собственной правовой системе;

d) обеспечение, при необходимости введение новых средств правовой защиты, конкретного или общего внутреннего характера, чтобы любой человек с обоснованным требованием, что его права и свободы, изложенные в Конвенции, были нарушены, имел бы доступные для него эффективные средства правовой защиты у национальных властей, предусматривающие при необходимости адекватную компенсацию.

Полагаем, что Россия обладает достаточным потенциалом для того, чтобы внести свой вклад в улучшении эффективности европейской системы защиты прав и свобод. Причем одним из вкладов России могло бы быть не создание новых идей о совершенствовании работы ЕСПЧ, а усовершенствование национальной системы защиты прав и свобод человека. Учитывая, что на момент написания статьи в ЕСПЧ примерно 29% жалоб из России, то уменьшение их потока, а также быстрое урегулирование дел и восстановление нарушенных прав, аналогичных делам, которые уже рассмотрел ЕСПЧ, могло бы быть существенной помощью в деле повышения эффективности ЕСПЧ.

Соответственно, внимание к этой проблеме Президента РФ вселяет определенные надежды. Но не все проблемы разрешимы изменением законодательства, и практикующие адвокаты смогут привести много примеров, когда для восстановления справедливости вполне хватало и Конституции РФ, и российских законов, но справедливость не восторжествовала.

Несмотря на то, что Конвенция является частью правовой системы РФ, имеет приоритет перед законами и нормативными актами и в большинстве своих норм совпадает с положениями о правах и свободах человека в Конституции РФ, национальные механизмы защиты прав и свобод человека пробуксовывают. Конечно же, большая часть жалоб из РФ, также как и из других стран признаются необоснованными, но это также свидетельствует о том, что после использования национальных средств защиты прав и свобод, люди остаются в состоянии несогласия с тем, как разрешен спор, т.е. в состоянии конфликта. Причин этому может быть много, ощущение несправедливости возникает даже только потому, что суд оборвал речь, не дав высказаться до конца, не отразил доводов в судебном решении, излишне «лаконично» составил судебный акт и пр. К сожалению, это правда, что сейчас можно увидеть определения надзорной инстанции, в которых довод об отказе передачи дела в надзорную инстанцию сводится к переписыванию позиции ЕСПЧ о том, что «одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено. Правовая определенность подразумевает недопустимость повторного рассмотрения однажды решенного дела».

Но есть случаи, когда суд, обнаружив судебную ошибку, не исправляет ее, мотивируя это опять же правовыми позициями ЕСПЧ о правовой определенности. Так, например, в Определении Верховного Суда РФ от 11.08.2009 № 18-В09-61 было установлено, что обжалуемыми судебными актами было нарушено право бессрочного пользования жилым помещением члена семьи предыдущего собственника жилого помещения, имевшим право на приватизацию жилого помещения, но отказавшегося от ее осуществления в пользу другого лица. Но надзорная жалоба оставлена без удовлетворения, по мотиву того, что принятое по делу судебное решение исполнено, отмена обжалуемого судебного постановления может привести к нарушению принципа правовой определенности, вмешательству в право истца на пользование принадлежащим ему жилым помещением…

Проанализировав данное дело с точки зрения Конвенции, мы полагаем, что суд надзорной инстанции установил, что в результате судебной ошибки были нарушены права, защищаемые ст. 8 Конвенции и ст. 1 протокола № 1 к Конвенции, поскольку право бессрочного пользования жилым помещением может защищаться указанными положениями Конвенции, но счел, что восстановление нарушенных прав будет противоречить ст. 6 Конвенции и ст. 1 протокола № 1 к Конвенции... Такое Определение фактически свидетельствует о том, что у национальных судов нет понимания положений Конвенции и принципов ее применения. Такое Определение также подтверждает правильность точки зрения некоторых практикующих юристов о том, что российский надзор нельзя отнести к эффективным средствам правовой защиты нарушенных прав и свобод и что можно сразу же после кассации обращаться в ЕСПЧ[3]. Существует большая надежда на то, что наши российские суды все же научатся правильно определять баланс различных правовых принципов, а не будут, прикрываясь принципом правовой определенности, оставлять в силе неправосудные акты[4], предоставляя возможность торжествовать неправовой определенности, подрывающей доверие к суду и в конечном итоге к государству.

Защита и восстановление нарушенных прав и свобод в полной мере могут быть отнесены к целям надзорного производства. В ст. 304 АПК РФ прямо предусмотрено в качестве основания для отмены судебных актов в рамках надзорного производства нарушение прав и свобод человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам РФ. У ЕСПЧ нет претензий к надзору в АПК РФ, в июне 2009 г. было вынесено два решения о приемлемости[5], в которых ЕСПЧ указал, что определение ВАС РФ, вынесенное по надзорной инстанции, является окончательным решением по смыслу ст. 35 Конвенции[6], то есть тем самым признал институт надзора в арбитражных судах эффективным средством внутригосударственной правовой защиты[7]. Таким образом, отмена судебных актов ВАС РФ в порядке надзора не будет нарушением принципа правовой определенности. Что же касается восстановления нарушенных прав и свобод, защищаемых Конвенцией, то оно не может быть нарушением принципа правовой определенности, а наоборот является реализацией принципа верховенства права.

Одним из векторов развития системы защиты прав и свобод человека может быть просто направленность судов на вынесение справедливых решений, чтобы право являлось не инструментом подавления, а стало искусством добра и справедливости. Все же эффективность судебной системы определяется через способность восстанавливать справедливость, а не через количество рассмотренных дел…

Позитивизм, преобладавший в России долгое время, практически создал судебную систему, которая не только не замечает того, что справедливость порой не умещается в прокрустово ложе закона, но иногда не может ее отыскать, когда ситуация не описана в законе, что порождает злоупотребления правом. В 80-х годах XIX столетия профессор Казанского университета Н.П. Загоскин, обращаясь к студентам-первокурсникам, говорил: «Вы избрали юридическое образование, этим самым вы взяли на себя высокую цель, цель жизни, которая будет заключаться в проведении идеи правды в народ...»[8]. И далее он указывал, что университет готовит людей, «способных разумно и сознательно проводить в жизнь идею правды, а не казуистов, способных ловить рыбу в мутной воде российских законов»[9].

Но это проблема не только России, и в других странах, к сожалению, утрачена университетская традиция, которая заключалась в стремлении обучить поискам справедливого права[10], права которое по определению является искусством добра и справедливости[11], которое есть воля, стремящаяся к справедливости[12].

Хотя даже позитивисты признают, право есть лишь то, что по меньшей мере имеет своей целью служить справедливости[13].

Для защиты прав и свобод человека пробелы в процессуальных кодексах и других законах не должны быть препятствием, право в отличие от законов не бывает пробельным. Но, конечно же, учитывая, что правосознание большинства правоприменителей формировалось, как позитивисткое, без внесения изменений в процессуальные кодексы, без принятия закона об исполнении Постановлений ЕСПЧ, без установления ответственности лиц, нарушивших конвенционные права и свободы, можно ожидать, что поток жалоб в ЕСПЧ из России не иссякнет.

Поэтому крайне важна работа законодателя в направлении, заданном Президентом РФ Д.А.Медведевым 4 февраля 2010 на Совещании по вопросам совершенствования судебной системы[14], в обеспечении реализации европейских стандартов в РФ российским правосудием за счет повышения его качества. В тоже время в становлении подлинно правового государства, в котором права человека являются реальностью, а не мечтой идеалистов[15], важен вклад каждого.

Не будь столь настойчивы некоторые граждане и юристы [16], мы бы не получили Постановления Конституционного Суда РФ № 4-П от 26 февраля 2010, в котором была разрешена проблема отсутствия в ГПК РФ такого основания для пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, как установленное ЕСПЧ нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом конкретного дела, в связи с принятием решения, по которому заявитель обращался в ЕСПЧ. Но в данном Постановлении[17] Конституционный Суд РФ не только разрешил одну практическую проблему, но также выразил много правовых позиций, которые, безусловно, должны создать больше возможностей для защиты прав и свобод человека в России.

Полагаем возможным закончить данную статью цитированием правовых позиций Постановления, которые можно рассматривать, как вектор развития механизмов защиты прав и свобод человека. Реализация законодателем и правоприменителем этих правовых позиций в полной мере также может уменьшить поток жалоб в ЕСПЧ из России.

«Поскольку права и свободы человека и гражданина, признанные Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, - это те же по своему существу права и свободы, что закреплены в Конституции Российской Федерации, подтверждение их нарушения соответственно Европейским Судом по правам человека и Конституционным Судом Российской Федерации – в силу общей природы правового статуса этих органов и их предназначения – предполагает возможность использования в целях полного восстановления нарушенных прав единого институционального механизма исполнения принимаемых ими решений».

_______________________

[1] Например, Постановление ЕСПЧ по делу Ahmet Arslan and Others v. Turkey (№ 41135/98) было вынесено 23.02.2010.

[2] Энтин М. «Настоящее и будущее Интерлакенского процесса», Интернет-журнал «Вся Европа.ru» (№1(40), 2010)

[3] Но такой подход, безусловно, может повлиять на перегрузку ЕСПЧ и снижение его эффективности.

[4] В том числе противоречащие общепризнанным принципам международного права и решениям межгосударственных органов, см. также об этом: Султанов А.Р. Унификация норм о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам как совершенствование средств исправления судебной ошибки. – Закон, № 11, 2007. – С 99–112; Он же. Об исполнении Постановлений Европейского Суда по правам человека как средстве реализации конституционных ценностей. – Международное публичное и частное право, № 4, 2008. – С. 15–18; Он же. Пересмотр судебных актов в связи с актами межгосударственных органов. – Закон, № 12, 2008. – С. 177–184; Он же. Пересмотр судебных актов, вынесенных судами общей юрисдикции при рассмотрении споров, вытекающих из публичных правоотношений, в связи с установлением Европейским Судом нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод. – Российское правосудие, № 5, 2009. – С. 39–47; Он же. Пересмотр решений суда по вновь открывшимся обстоятельствам и res judicata. – Журнал российского права, № 11, 2008. – С. 96–104; Он же. Влияние на право России Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентов Европейского Суда по правам человека. – Журнал российского права, № 12, 2008. – С. 85–92.

[5] Решение ЕСПЧ от 25.06.2009 по вопросу приемлемости жалобы № 6025/09, поданной Галиной Васильевной Ковалевой и другими заявительницами против РФ: Решение ЕСПЧ от 25.06.2009 по вопросу приемлемости жалобы № 42600/05, поданной ОО «Линк Ойл СпБ» против РФ.

[6] В практическом значении это означает, что шестимесячный срок для обращения в ЕСПЧ можно исчислять с момента вынесения Определения ВАС РФ.

[7] См. подробнее Юркина Е.Е.: Принцип правовой определенности в прецедентной практике Европейского Суда по правам человека и российское судопроизводство – Права человека. Практика Европейского Суда по правам человека № 8(41) август 2009. – С. 44–45.

[8] Загоскин Н.П. Лекции по энциклопедии права, прочитанные в 1886–87 акад. году юристам первого курса (Рукопись). – С.2. – Отдел рукописей и редких книг научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского при Казанском государственном университете, цит. по Лазарев В.В.: Поиск права. – Журнал российского права, № 7, 2004.

[9] Там же.

[10] Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. – М.: Международные отношения, 2009. – С. 59.

[11] Этот известный тезис Ульпиана «Jus est boni et aequi», быть может, послужил принятию Конституции РФ в том виде, в котором она принята. По крайней мере из преамбулы Конституции РФ следует: «народ Российской Федерации принял Конституцию, чтя… веру в добро и справедливость».

[12] Радбрух Г. Пять минут философии права // Радбрух Г. Философия права. – М.: 2004. – С. 226.

[13] Радбрух Г. Законное неправо и надзаконное право // Радбрух Г. Философия права. – М.: 2004. – С. 233–235.

[14] В частности, Президент РФ сказал: «Мы заинтересованы в том, чтобы таким образом усовершенствовать наше правосудие, чтобы оно было эффективным, и создать условия, когда у наших граждан не было бы необходимости прибегать к услугам международных судов или, во всяком случае, количество таких случаев было бы существенно меньше. Потому что наша задача – создать именно качественное правосудие, которое помогает нашим гражданам непосредственно в стране» http://www.kremlin.ru/news/6787

[15] Парафраз высказывания философа Л. Рон Хаббарда: «Права человека должны быть реальностью, а не мечтой идеалистов».

[16] Кирьянов А., Кирьянова Е. Вопрос исполнения Постановления ЕСПЧ пытались «замотать». Южнороссийский адвокат, №1, 2010 - С.18 -23

[17] Которое, безусловно, заслуживает отдельного комментария.

? 2010 Султанов Айдар Рустэмович