Рябцева Е.В., доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Центрального филиала Российской академии правосудия (г. Воронеж), кандидат юридических наук, доцент

ДИССОНАНС ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ РЕАЛИЗАЦИИ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРИНЦИПОВ
В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МИРОВОГО СУДЬИ

Мировая юстиция - это "краеугольный камень"
жизнеспособной судебной организации,
залог успеха всей судебной реформы.

С.И. Зарудный, российский
ученый-юрист, один из "отцов"
судебной реформы 1864г.

Введение института мировых судей является одним из основных направлений реформы правосудия в Российской Федерации. Как показывает практика, мировые судьи, работающие в непосредственной близости к населению, стали играть исключительно важную роль в обеспечении граждан судебной защитой. Они рассматривают 60 - 70% всех гражданских дел, подведомственных судам общей юрисдикции, значительную часть уголовных дел и дел об административных правонарушениях[1]. Мировой суд обеспечивает реализацию конституционного принципа, предусматривающего гарантию каждого на судебную защиту его прав и свобод (ч.1 ст. 46 Конституции РФ).

Однако эффективность и качество правосудия непосредственным образом связаны с ростом количества рассматриваемых судами дел, что неизбежно приводит к увеличению нагрузки на судей, особенно на мировых судей. Во многих субъектах РФ мировые судьи рассматривают 250-300 и более дел и материалов, что нельзя признать нормальным. В среднем мировой судья в г. Воронеже рассматривает по 6-8 дел в день. В связи с этим депутаты Госдумы приняли поправки к действующему законодательству "О мировых судьях в РФ", которые увеличили общее число мировых судей и количество судебных участков в субъектах РФ. Согласно изменениям установлен новый критерий расчета численности населения, необходимого для создания судебного участка - от 15 до 23 тысяч человек. До недавнего времени такой критерий был - от 15 до 30 тысяч человек. В результате чего уменьшилась нагрузка на мировых судей путем увеличения их числа в ряде регионов[2].

Однако данных мер все же недостаточно. Непомерная загруженность мировых судей негативно отражается на качестве отправления правосудия и, в конечном счете, ведет к нарушению конституционного права граждан и юридических лиц на судебную защиту.

В связи с этим VII Всероссийский съезд судей считает, что действенной мерой, направленной на снижение нагрузки на судей и повышение тем самым эффективности и качества правосудия, является внедрение и развитие альтернативных способов разрешения споров, в том числе примирительных процедур и посредничества (медиации)[3].

В уголовном судопроизводстве России можно говорить о создании условий для реализации восстановительного (примирительного) правосудия. В частности, действует центр «Судебно-правовая реформа», который занимается разработкой и внедрением программ восстановительного правосудия в уголовном процессе. Данный центр совместно с Университетом Де Монтфорт (Великобритания) реализует проект «Восстановительное правосудие в России», который предполагает знакомство с международным и российским опытом работы с правонарушителями и по профилактике правонарушений несовершеннолетних. В трех регионах России – Дзержинске, Москве и Тюмени достигнуто и подписано соглашение о форме организации работы по проведению программ восстановительного правосудия. Во всех трех регионах начата работа по институционализации программ восстановительного правосудия.

Анализ уголовно-процессуального законодательства России свидетельствует о применении отдельных элементов примирительных процедур. Введение примирительного порядка уголовного судопроизводства по делам частного обвинения требующего взаимного волеизъявления обвиняемого и потерпевшего, добровольное согласие со стороны нарушителя загладить причиненный вред свидетельствуют о реализации восстановительного правосудия в России на законодательном уровне.

Однако, применительно к общим направлениям развития примирительного правосудия, следует обратить внимание на проблему, связанную с законодательной регламентацией и практикой применения института примирения.

Существенной особенностью производства по делам частного обвинения является возможность их прекращения ввиду примирения сторон. Обязанность по разъяснению сторонам возможности примирения возложена на мирового судью. В случае поступления от сторон заявлений о примирении производство по уголовному делу по постановлению мирового судьи прекращается в соответствии с частью 2 ст. 20 УПК РФ. Если примирение между сторонами не достигнуто, то мировой судья назначает рассмотрение уголовного дела в судебном заседании в соответствии с правилами, предусмотренными главой 33 УПК РФ.

Проблемным в юридической литературе является вопрос об условиях примирения. Некоторые ученые и практики совершенно обоснованно считают, что обязательным условием прекращения производства по уголовному делу за примирением сторон должна явиться добровольность волеизъявления на то потерпевшего. Факт получения от потерпевшего согласия на примирение в результате физического воздействия, угроз и так далее следует расценивать как основание для пересмотра постановления о прекращении производства по делу за примирением сторон по вновь открывшимся обстоятельствам[4]. Однако УПК РФ не содержит обязанности мирового судьи удостовериться в добровольности выражения сторонами желания примириться. Для того, чтобы судья мог убедиться в добровольности волеизъявления сторон на примирение, необходимо закрепить в уголовно-процессуальном законе обязанность сторон лично присутствовать при подаче заявлений о примирении и даче ими судье разъяснений по вопросу о том, что явилось основанием для примирения.

Спорным является также вопрос о том, с какого момента допускается примирение сторон[5]. Решение этого вопроса имеет важное значение в деятельности суда, поскольку определяет, с какого момента возможно и до какого момента допускается принятие мировым судьей заявлений о примирении. Представляется, что стороны могут подать заявления о примирении с момента принятия судом дела к своему производству, поскольку только с этого момента стороны приобретают процессуальный статус участника уголовного судопроизводства и, соответственно, наделяются процессуальными правами и обязанностями, в том числе правом на примирение.

Вне данного судопроизводства ни судья, ни стороны не обладают соответствующими процессуальными полномочиями, следовательно, такое соглашение не будет иметь юридической силы. Мировой судья при осуществлении своей деятельности наделен властными процессуальными полномочиями, в том числе на утверждение мирового соглашения только в рамках уголовного судопроизводства.

Однако следует иметь ввиду, что распространение примирительных процедур в правоприменительную практику сделает возможным заключение мирового соглашения между сторонами до возбуждения уголовного дела[6].

Еще одним спорным вопросом является вопрос о том, какова должна быть роль суда в процессе примирения сторон. В юридической литературе существуют различные мнения. Одни ученые и практики полагают, что судья должен не только разъяснять сторонам право на примирение, но и принять необходимые меры для достижения этого результата[7]. Другие выступают против принятия судьями активных мер по примирению сторон в деле частного обвинения, считая, что это может отразиться на объективности и беспристрастности судьи при рассмотрении дела по существу[8]. В УПК РФ этот вопрос решен следующим образом. В соответствии с ч. 5 ст. 319 УПК РФ «мировой судья разъясняет сторонам возможность примирения». Следовательно, он не должен склонять стороны к заключению мирового соглашения, занимать активную позицию по рассматриваемому вопросу. Представляется необходимым предусмотреть не только разъяснение сторонам права на примирение, но и объяснение преимущества данной процедуры для сторон. Если определить суд в примирительной процедуре в качестве посредника (медиатора), то вполне допустимо и высказывание им своей позиции о необходимости и целесообразности примирения сторон по конкретному уголовному делу. Обоснование суда, относительно возможности примирения в каждом конкретном случае будет носить рекомендательный характер для сторон. Такое положение суда не будет противоречить состязательным началам, поскольку суд будет действовать именно в интересах сторон, создавая условия для наиболее эффективного разрешения возникшего конфликта. Таким образом, в рамках тенденции развития примирительного правосудия суд должен выполнять активную роль.

Однако, несмотря на положительные тенденции в деятельности мировых судей институт мировой юстиции требует дальнейшего совершенствования правового регулирования и организации деятельности. Недостатки правового регулирования в решении вопросов статуса мирового судьи привели к тому, что в субъектах РФ действует большое количество нормативных актов, ограничивающих гарантии статуса мировых судей относительно установленных федеральным законом. В ряде субъектов РФ законами предусмотрены дополнительные требования к гражданам, претендующим на должность мирового судьи, согласование их кандидатур с органами местного самоуправления, исключение из процедуры назначения мирового судьи председателей Верховных судов республик, областных и соответствующих им судов. До настоящего времени не определены единые нормативы материально-технического, финансового, кадрового обеспечения деятельности мировых судей. Отсутствие компетентного государственного органа, который должен заниматься организационным обеспечением деятельности мировых судей за счет средств субъектов РФ, а также законодательного закрепления этих функций привело к тому, что в ряде субъектов РФ возникают проблемы в организации обеспечения деятельности мировой юстиции, что негативно сказывается на качестве судопроизводства[9].

Следует согласиться с позицией судебного департамента, высказанной на VII Всероссийском съезде судей о том, что для мировых судей, входящих в единую систему судов общей юрисдикции, целесообразно иметь общую модель организации и обеспечения их деятельности.

Вопросы, связанные с процедурой осуществления судопроизводства мировыми судьями, должны быть разрешены путем внесения изменений в действующее законодательство, как это было сделано применительно к общей численности мировых судей и принципам построения судебного участка.