Семыкина О.И., старший научный сотрудник отдела уголовного законодательства и судопроизводства зарубежных государств Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук

К ВОПРОСУ О КОНСТИТУЦИОННОЙ КАТЕГОРИИ 
«ПРАВОСУДИЕ» В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

В современных условиях вопросы обеспечения надежной уголовно-правовой охраны конституционных прав и законных интересов человека и гражданина, укрепления законности и установления правопорядка в обществе, а также необходимость борьбы с коррупцией во властных структурах различных уровней требуют от правоохранительных органов и судов принятия стратегически верных решений. На этом фоне вполне актуальным видится вопрос о толковании конституционного термина «правосудие» в системе норм уголовного законодательства. Следует учитывать, что преступления, совершаемые в сфере отправления правосудия, препятствуют нормальному функционированию органов предварительного следствия, дознания, прокуратуры и суда. По сути дела, такие деяния затрудняют расследование и дальнейшее раскрытие преступлений, изобличение преступника, привлечение его к уголовной ответственности и, как результат, назначение ему справедливого наказания.

Правосудие, ввиду разнообразия входящих в него комплексов общественных отношений (конституционных, уголовных, гражданских, административных, процессуальных), не является односложным защищаемым УК РФ благом. Нормативными средствами охраняются не все виды деятельности по отправлению правосудия, а лишь специфическая сфера государственного реагирования по реализации задач и достижению определенных целей, которая подлежит самостоятельной правовой защите. Последнее условие оправдывает и использование расширительного толкования термина «правосудие» при определении объекта преступного посягательства главы 31 УК РФ.[1]

Установление объекта преступлений, объединенных в гл. 31 «Преступления против правосудия», невозможно без дефиниции самого понятия «правосудие». Представителями уголовно-правовой и уголовно-процессуальной науки предлагаются две противоположные формулировки, основанные на определении правосудия в широком и узком значении. Хотя с точки зрения некоторых правоведов выделение двух понятий правосудия не основывается на реальных фактах и приводит к отсутствию логической завершенности при формулировании законодателем составов преступлений против правосудия.[2]

Так, с точки зрения узкого содержания, правосудие рассматривается, как «совершаемое в порядке, определяемом процессуальным правом правоприменительная деятельность суда по рассмотрению и разрешению гражданских и уголовных дел, а также экономических споров в целях охраны прав и интересов граждан, организаций, общества и государства».[3]

Действительно, в соответствии с Конституцией РФ правосудие представляет собой особый вид юридической деятельности, возлагаемый обществом и государством на судебную власть. Часть 1 ст. 118 Конституции РФ прямо указывает: «Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом». Применительно к отправлению правосудия посредством уголовного судопроизводства ч. 1 ст. 49 Конституции РФ гласит: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда». Аналогичного содержания и положения ст. 8 УПК РФ. Порядок уголовного судопроизводства непосредственно устанавливается нормами Уголовно-процессуального кодекса, основанными на Конституции РФ, и является обязательным для судов, органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания, а также иных участников уголовного судопроизводства (ст. 1 УПК РФ). Следовательно, с точки зрения процессуального права правосудие также характеризуется только как деятельность суда.[4]

Если рассматривать общественные отношения по отправлению правосудия в широком смысле, то можно констатировать, что под органами, осуществляющими правосудие, УК РФ имеет в виду не только судебную инстанцию, непосредственно отправляющую правосудие «посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства» (ч. 2 ст. 118 Конституции РФ). Таким образом, буквально трактуемое в конституционном и уголовно-процессуальном праве понятие «правосудие», в уголовном законодательстве получило более широкую интерпретацию. Деятельность суда – это лишь одна из стадий уголовного или гражданского процесса.[5] Например, нормы, включенные в гл. 31 «Преступления против правосудия» УК РФ, призваны, также, защищать законную деятельность должностных лиц и граждан, во-первых, содействующих отправлению правосудия или предоставляющих суду возможность объективного и всестороннего разрешения дел, а во-вторых - обязанных исполнять приговор суда, решение суда или иной судебный акт. Отправление правосудия есть более широкая сфера деятельности, чем осуществление функций суда. К числу субъектов отправления правосудия в уголовном праве мы будем причислять суды, органы прокуратуры, органы предварительного следствия и дознания. Отсутствие перечисленных органов сделало бы, по существу, невозможным отправление правосудия судами. Однако деятельность самих этих органов имеет смысл лишь постольку, поскольку она служит осуществлению задач правосудия и восходит к деятельности суда.[6]

Таким образом, в уголовно-правовом значении отношения по осуществлению правосудия есть властеотношения между государством в лице органов предварительного следствия, дознания, прокуратуры, суда и физическим или юридическим лицом по поводу охраны прав и законных интересов этих лиц и государства в рамках процессуальной деятельности. Именно специфический вид деятельности вышеуказанных органов выступает своеобразной отправной точкой в определении объекта главы 31 УК РФ.

Однако дословное понимание изложенного приводит к ошибочному выводу, что вся иная деятельность, не связанная с достижением целей и задач правосудия конкретным компетентным органом, функции которого охраняются данными нормами, не относится к объекту рассматриваемой группы.[7] Между тем, интересы личности также подпадают в сферу уголовно-правовой охраны правосудия, что и отличает рассматриваемые нами нормы от, скажем, должностных деяний. Неправомерное причинение страданий и нарушение прав личности при осуществлении правосудия ни коем образом не лежат за пределами отдельных составов преступлений против правосудия. Например, при незаконном задержании, заключении под стражу и содержании под стражей (ст. 301 УК РФ), а равно в случае принуждения к даче показаний (ст. 302 УК РФ) либо заведомо ложного доноса (ст. 306 УК РФ) посягательство осуществляется именно путем нарушения прав и законных интересов личности на непосредственный объект. Аналогичные суждения встречаются и в юридической литературе.[8]

Объектом рассматриваемых нами преступлений выступает совокупность (система) общественных отношений, обеспечивающих нормальную деятельность органов предварительного следствия, дознания, прокуратуры, суда и граждан, направленную на осуществление задач и достижение целей правосудия. Предметом указанных отношений является уголовно-правовая охрана прав и законных интересов человека и гражданина, собственности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечения мира и безопасности человечества. Указанные общественные отношения выступают основополагающими для всех преступлений главы 31 УК РФ.

Перечисленные выше аспекты охраны интересов правосудия в отечественном уголовном законодательстве имеют соответствующие концептуальные особенности.

Во-первых, преступные посягательства на правосудие, систематизированные в гл. 31 УК РФ, затрудняют расследование и дальнейшее раскрытие преступлений, изобличение преступника, привлечение его к уголовной ответственности и, как результат, назначение ему справедливого наказания. Соответственно, правосудие, ввиду разнообразия входящих в него комплексов общественных отношений (конституционных, уголовных, гражданских, административных, процессуальных), не является односложным защищаемым УК РФ благом. Нормативными средствами охраняются не все виды деятельности по отправлению правосудия, а лишь специфическая сфера государственного реагирования по реализации задач и достижению определенных целей, которая подлежит самостоятельной правовой защите.

Во-вторых, представителями уголовно-правовой и уголовно-процессуальной науки предлагаются две противоположные формулировки правосудия, основанные на его определении в широком и узком значении.

В-третьих, с точки зрения узкого содержания, правосудие отождествляется с процессуальной деятельностью суда по рассмотрению и разрешению гражданских и уголовных дел, а также экономических споров в целях охраны прав и интересов граждан, организаций, общества и государства. Безусловно, такое понимание правосудия вполне оправдывается конституционными предписаниями, согласно которым правосудие представляет собой особый вид юридической деятельности, возлагаемый обществом и государством на судебную власть (ч. 1 ст. 118 Конституции РФ).

В-четвертых, применительно к отправлению правосудия посредством уголовного судопроизводства каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ч. 1 ст. 49 Конституции РФ, ст. 8 УПК РФ). Порядок уголовного судопроизводства непосредственно устанавливается нормами УПК РФ, основанными на Конституции РФ, и является обязательным для судов, органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания, а также иных участников уголовного судопроизводства (ст. 1 УПК РФ). Следовательно, с точки зрения процессуального права правосудие также характеризуется только как деятельность суда.

В-пятых, если рассматривать общественные отношения по отправлению правосудия в широком смысле, то можно констатировать, что под органами, осуществляющими правосудие, УК РФ имеет в виду не только судебную инстанцию, непосредственно отправляющую правосудие посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. В результате, буквально трактуемое в конституционном праве понятие «правосудие», в уголовном законодательстве получило более широкую интерпретацию. Деятельность суда - это лишь одна из стадий уголовного судопроизводства. Отправление правосудия есть более широкая сфера деятельности, чем осуществление функций суда. К числу субъектов отправления правосудия следует причислять суды, органы прокуратуры, органы предварительного следствия и дознания. Именно специфический вид деятельности вышеуказанных органов выступает своеобразной отправной точкой при установлении уголовно-правовых запретов в данной сфере.