Прокурорские иски по картелям вызывают массу вопросов. Кому подсудны такие споры: арбитражным судам или судам общей юрисдикции? Является ли картель гражданско-правовой сделкой, обладает ли асоциальностью? Как разграничиваются составы ч. 2 ст. 168 и ст. 169 ГК РФ? Каковы сроки исковой давности, вправе ли прокурор заявлять такие иски? Можно ли в качестве спецнормы для применения недействительности сделки использовать ч. 3 ст. 51 Закона о защите конкуренции (Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции»)? Допустима ли по такому требованию солидарная ответственность? И многие другие. Способы защиты в подобных делах постепенно пробивают себе дорогу в судебных актах. Открываем обсуждение этой темы и остановимся на процессуальном вопросе.

 

 

Обосновывая применение последствий недействительности сделки по ст. 169 ГК РФ и взыскание в федеральный бюджет дохода, а не применение двухсторонней реституции, прокурор делает ссылку на норму отраслевого законодательства, допускающего такое взыскание. В качестве этой нормы указана ч. 3 ст. 51 Закона о защите конкуренции.

Отметим, что она называется «Исполнение предписания по делу о нарушении антимонопольного законодательства. Последствия неисполнения предписания о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного от монополистической деятельности или недобросовестной конкуренции». Это порождает сомнения в том, что ею предусмотрены правовые последствия недействительности сделок.

Напомним содержание ч. 3 ст. 51 Закона о защите конкуренции: «Лицо, чьи действия (бездействие) в установленном настоящим Федеральным законом порядке признаны монополистической деятельностью или недобросовестной конкуренцией и являются недопустимыми в соответствии с антимонопольным законодательством, по предписанию антимонопольного органа обязано перечислить в федеральный бюджет доход, полученный от таких действий (бездействия). В случае неисполнения этого предписания доход, полученный от монополистической деятельности или недобросовестной конкуренции, подлежит взысканию в федеральный бюджет по иску антимонопольного органа. Лицо, которому выдано предписание о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного от монополистической деятельности или недобросовестной конкуренции, не может быть привлечено к административной ответственности за нарушение антимонопольного законодательства, в отношении которого выдано данное предписание, если данное предписание исполнено».

Отталкиваясь от этой формулировки, можно утверждать, что для обращения в суд необходимы как минимум выдача антимонопольным органом предписания и его неисполнение. Как минимум — поскольку предписание само по себе должно отвечать определенным критериям.

В подпункте «к» п. 2 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции предусмотрено право регулятора выдавать предписание о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства. Причем оно должно выдаваться одновременно с вынесением решения контролирующего органа (ст. 50 того же закона).

В Определении СКЭС ВС РФ от 17.01.2020 по делу № А76-17497/2018 ПАО «Ингосстрах» было указано: «перечисление дохода хозяйствующего субъекта в федеральный бюджет как особая мера государственного принуждения может быть применена только при условии, что, во-первых, в действиях хозяйствующего субъекта установлен факт нарушения антимонопольного законодательства, во-вторых, данный факт установлен в надлежащей правовой процедуре, регламентированной Законом о защите конкуренции, в рамках которой хозяйствующему субъекту гарантируется право на защиту». Надлежащая правовая процедура предусматривает срок давности.

Статьей 41.1 Закона о защите конкуренции установлен трехлетний срок давности рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства. Соответственно, предписание о перечислении денежных средств могло быть вынесено только в течение трех лет со дня совершения такого нарушения.

Во всех исках прокурора, которые мы видели, была ссылка на ч. 3 ст. 51 Закона о защите конкуренции, но ни одного приложенного предписания. Между тем зачастую ответчики уже ранее были привлечены к административной ответственности: одни освобождены от нее, другие признаны в рамках уголовного дела пособниками, третьи выступали просто свидетелями. Фактически все эти субъекты не могли получать предписание о перечислении в федеральный бюджет дохода от нарушения законодательства о защите конкуренции.

Однако выдача антимонопольным органом предписания — обязательная досудебная часть процедуры, установленной законодателем.

 

 

Какими будут правовые последствия того, что прокурор подает иск без соблюдения досудебного порядка?

Возможны два подхода к этому вопросу.

Первый заключается в том, что, поскольку выдача предписания — обязательная часть процедуры, в его отсутствие прокурорский иск не может быть удовлетворен. Более того, само отсутствие предписания является основанием для того, чтобы суд оставил исковые заявления прокурора без рассмотрения (ст. 222 ГПК РФ, ст. 148 АПК РФ; определения Большеглушицкого районного суда Самарской области от 04.10.2023 по делам № 2-770/2023 и 2-798/2023).

В пользу этого подхода говорит то, что в силу положений ч. 2 ст. 26 Федерального закона от 17.01.1992 № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» прокурор не может подменять антимонопольный орган, к полномочиям которого относятся вынесение предписания и подача иска о его принудительном исполнении. Следовательно, выход за пределы компетенции также равносилен тому, что заявление подписано или подано лицом, не имеющим полномочий на его подписание или предъявление иска, а это также влечет оставление заявления прокурора без рассмотрения.

Однако, согласно второму подходу, оставление без рассмотрения в данном случае не будет соответствовать замыслу законодателя, который установил такой вариант для ситуации, когда еще может быть соблюден досудебный порядок. В случае, когда эта возможность утрачена, правильное процессуальное действие — отказ в удовлетворении исковых требований. Только такое действие суда внесет правовую определенность в отношения сторон, вовлеченных в спор.

Причем, поскольку отсутствие предписания является обязательной частью правового состава, порождающего право на иск о взыскании в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, отсутствие такого предписания является самостоятельным основанием для отказа в иске.

В пользу второго подхода уже сложилась судебная практика.

 

Самарский областной суд в Апелляционном определении от 04.04.2024 по делу № 33-3521/2024 подчеркнул, что «несоблюдение установленной Федеральным законом от 26.07.2006 № 135-ФЗ процедуры взыскания дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства, является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования».

 

Но, по нашему мнению, отказ по такому основанию может быть осуществлен в предварительном судебном заседании, так же как при пропуске срока исковой давности, так как наличие этого обстоятельства предопределяет результат рассмотрения спора. Тщательное изучение обстоятельств и процессуальная деятельность сторон никоим образом не повлияют на этот результат, а только отвлекут ресурсы суда, прокурора и лиц, участвующих в деле.

Отказ в иске по данному основанию будет соответствовать принципу процессуальной экономии и сбережет время суда и лиц, участвующих в деле, а также снизит судебные издержки.

Возможно, кто-то сочтет оба подхода нереалистичными. Однако многим казалось, что используемое прокурорами в качестве козыря Решение Ленинского районного суда Нижнего Новгорода от 24.07.2023 по делу № 2-3175/2023 будет отменено. Данным решением удовлетворены требования заместителя Генерального прокурора РФ, при этом проигнорированы многие правовые аксиомы, но оно устояло почти во всех инстанциях.

30 июля 2024 г. состоялось слушание в ВС РФ (дело № 9-КГ24-7-К1) и все судебные акты были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение. https://vsrf.ru/lk/practice/stor_pdf/2392890

Продолжаем следить за развитием темы.

 

Опубликовано в журнале «Конкуренция и право» № 4, 2024 г.

Источник: https://cljournal.ru/vybor/266/