Азарёнок Н.В., старший преподаватель кафедры уголовного процесса Уральского юридического института МВД России, кандидат юридических наук

Совершенствование статуса уголовно преследуемого лица
  в современном досудебном производстве

Одним из ключевых участников уголовно-процессуальной деятельности по праву считается уголовно преследуемое лицо. В отечественном уголовном процессе им является подозреваемый или обвиняемый, правовой статус которых закреплен в ст. 46 и 47 УПК РФ. Обращение к Кодексу позволяет заключить, что эти субъекты наделены не равным количеством процессуальных прав. Так, если у подозреваемого их насчитывается одиннадцать, то обвиняемый имеет двадцать одно правомочие. При этом следует учитывать, что в отношении обоих этих участников осуществляется уголовное преследование, к ним могут быть применены одни и те же меры процессуального принуждения, с ними проводятся все следственные действия, поэтому принципиальных различий в их правовом положении быть не должно. Поэтому с точки зрения прав и свобод человека они должны иметь равные возможности для отстаивания своих интересов.

Однако разрыв в правах обвиняемого и подозреваемого по сравнению с УПК РСФСР стал еще больше. Если раньше у обвиняемого было тринадцать, а у подозреваемого – девять правомочий, то теперь это соотношение выглядит как двадцать одно против одиннадцати. Подозреваемый лишен, в частности, такой необходимой возможности, как снимать за свой счет копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств. Обвиняемый в отличие от подозреваемого вправе защищать свои права и законные интересы и иметь достаточно время и возможность для подготовки к защите (ч.3 ст. 47 УПК РФ).

Помимо количественного несовпадения прав подозреваемого и обвиняемого существуют качественные различия в их правомочиях. Данную "ассиметрию" можно продемонстрировать на следующих примерах. Так, согласно п.3 ч.4 ст. 46 УПК РФ подозреваемый вправе пользоваться помощью защитника и иметь свидание с ним наедине и конфиденциально до первого допроса в качестве подозреваемого. Аналогичное право закреплено и у обвиняемого, но уже в другой редакции. Обвиняемый вправе иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально, в том числе до первого допроса обвиняемого, без ограничения их числа и продолжительности (п.9 ч.4 ст. 47 УПК РФ).

Из изложенного следует, что, во-первых, обвиняемый вправе иметь свидание с защитником наедине и конфиденциально вообще, т.е. до начала производства любого процессуального действия (допроса, очной ставки и т.д.), тогда как подозреваемый может рассчитывать на такую помощь только до первого своего допроса. В дальнейшем, исходя из буквы закона, он может быть лишен этого права. Во-вторых, продолжительность свиданий обвиняемого и его защитника, а также их число не могут быть ограничены, в то время как у подозреваемого этой гарантии нет. Из изложенного следует, что после проведения первого допроса подозреваемого возможность его свиданий с защитником зависит от усмотрения соответствующих должностных лиц до тех пор, пока подозреваемому не предъявят обвинение.

Далее. Существует еще одно важное различие в полномочиях рассматриваемых субъектов. Речь идет о таком праве как дача показаний. Оба данных участника наделены этим правомочием (п.2 ч.4 ст. 46 УПК РФ, п.6 ч.4 ст. 47 УПК РФ). Однако, если обвиняемый всегда допрашивается после предъявления обвинения, то обязанность государственных органов допросить подозреваемого предусмотрена законом только в двух случаях из четырех, а именно: а) не позднее 24 часов с момента его фактического задержания (ч.2 ст. 46 УПК РФ); б) в течение 3 суток с момент вручения лицу уведомления о подозрении в совершении преступления (ч.1 ст. 223.1 УПК РФ). При возбуждении уголовного дела в отношении лица и применении к нему меры пресечения подозреваемый не всегда может дать показания по поводу имеющегося против него подозрения, т.к. его допрос для следователя является правом, а не обязанностью. Следует учитывать, что обе данные ситуации влекут за собой существенные правовые последствия для лица и поэтому ему должно быть предоставлена возможность высказать свое отношение к произошедшему.

Помимо показаний, подозреваемый вправе давать объяснения либо отказаться от дачи объяснений (п.2 ч.4 ст. 46 УПК РФ). Обвиняемый же дает только показания, в связи с этим, не ясно в чем назначение объяснений? Согласно ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу они не являются, в стадии возбуждения уголовного дела такое проверочное действие не предусмотрено. Представляется, что эта норма позволяет недобросовестным работникам правоохранительных органов получать с подозреваемого объяснения вне установленного законом порядка, соответственно без обеспечения прав и свобод человека.

Все это свидетельствует о большем внимании законодателя к процессуальной фигуре обвиняемого, нежели подозреваемого.

Кроме того, в УПК РФ используются разные лексические обороты при обозначении данных субъектов. Так, обвиняемым лицо признается при вынесении постановления о привлечении его в качестве обвиняемого или обвинительного акта (ч.1 ст. 47 УПК РФ), а подозреваемым является лицо в случаях предусмотренных ч.1 ст. 46 УПК РФ. Получается, что подозреваемым лицо является, а обвиняемым - признается.

Между тем, этимология данных терминов различна. Признает кого-либо или что-либо сторонний субъект. Например, признание независимости, признание заслуг и т.д. А являться таковым, т.е. быть в действительности человек может и без какой-либо внешней оценки. Если исходить из такой трактовки, то получается, что подозреваемым лицо становится независимо от желания правоприменителя в результате установленных в законе процессуальных действий, а обвиняемый появляется только при наличии такого волеизъявления.

Обращение к нормативному закреплению правового положения рассматриваемых субъектов подтверждает данный вывод. Так, лицо становится обвиняемым после того, как следователем или дознавателем составлены специальные документы - постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого или обвинительный акт. Тогда как появление подозреваемого в уголовном деле отдельным решением не оформляется. Этот участник "входит" в уголовный процесс через четыре правовые ситуации: при задержании, возбуждении уголовного дела в отношении лица, применении меры пресечения до предъявления обвинения и уведомлении о подозрении. Создается впечатление, что по мнению законодателя подозреваемый становится независимо от следователя, а обвиняемый приглашается им специально к участию в уголовном деле.

Между тем на практике появление подозреваемого в уголовном деле всецело зависит от позиции органов расследования. Они моделируют свои действия так, что при необходимости включения подозреваемого в уголовно-процессуальные правоотношения возникает одна из четырех ситуаций, предусмотренных ч.1 ст. 46 УПК РФ. Поэтому никакого различия в том, кто принимает решение о появлении подозреваемого и обвиняемого в уголовном судопроизводстве нет. Фактически это делает следователь, дознаватель. Попытка же разграничения, предпринятая в ст. 46 и 47 УПК РФ, искусственна и не соответствует публично-розыскной природе современного досудебного производства. Решение о наделении уголовно преследуемого лица соответствующим статусом должно приниматься компетентным органом и быть выраженным в специальном документе - постановлении. Кстати, в ранее действовавшем УПК РСФСР 1960 г. оба данных субъекта признавались таковыми.

Рассматриваемые процессуальные тонкости имеют большое значение для самого уголовно преследуемого лица, находящегося в статусе подозреваемого. По сути, ему не важно как именуется его правовое положение. Главным является обеспечение его права на защиту от уголовного преследования. С позиции Конституции РФ и международных актов как только против лица началось уголовное преследование оно должно быть наделено всей необходимой совокупностью прав. Поэтому никаких принципиальных различий в правах подозреваемого и обвиняемого, а также в процессуальном порядке появления данных участников быть не должно.