Лазарева Л.В.,  кандидат юридических наук, доцент (Владимирский юридический институт ФСИН России)

Современные проблемы модернизации форм использования специальных знаний
в состязательном уголовном судопроизводстве

Необходимость модернизации форм использования специальных знаний  в уголовном судопроизводстве обусловлена не только интеграцией и дифференциацией научного знания, использованием в доказывании все новых достижений современной науки и техники, новых областей знания, новых технологий, но и усилением состязательности. Модернизация форм использования специальных знаний должна способствовать повышению эффективности уголовного судопроизводства, и как следствие, установлению истины по делу.

Законодательные новеллы о применении специальных знаний не нашли должного воплощения в правоприменительной практике. В то же время, практика использования специальных знаний выявила множество пробелов и коллизий в нормах, регламентирующих как организационные аспекты привлечения специалистов, непосредственно влияющие на ее результаты, так и процессуальные вопросы уголовного судопроизводства.

Провозглашенный принцип состязательности и равноправия сторон в уголовном судопроизводстве по новому заставляет переосмыслить роль специалиста, как сведущего лица.

В действующем уголовно-процессуальном законодательстве получила отраже­ние идея существенного расширения прав сторо­ны защиты, без чего невозможна реальная состя­зательность процесса. Следует признать, что не­равноправие сторон обвинения и защиты делает противоборство сторон эфемерным, деклариро­ванным, но не реальным.

Современное российское законодательство предоставляет защитнику при осуществлении им профессиональной деятельности целый ряд возможностей использования специальных знаний, как в процессуальной форме, так и в непроцессуальной форме.

Согласно действующему законодательству (ч.1 ст. 58 УПК РФ), защитник может привлечь специалиста для дачи заключения. Представление защитником заключения специалиста можно рассматривать как единственную, серьезную альтернативу имеющимся у органа расследования возможностям использования специальных знаний. Не регламентировав процедуры получения заключения специалиста и содержания самого заключения, законодатель фактически узаконил именно такую свободную форму этого вида доказательств и способа его проникновения в материалы уголовного дела. Отсутствие каких-либо установленных законом требований позволяет считать заключение  специалиста доказательством, получаемым и представляемым не только обвиняемым и защитником в свободной форме.

Не отрицая права стороны защиты собирать доказательства, возникает вопрос, является ли полученное защитником заключение специалиста доказательством уже в момент его представления органу расследования или суду или же оно становится доказательством после совершения официального акта по его принятию. Другими словами, с какого момента заключение специалиста, полученное защитником, становится доказательством.

Одни ученые полагают, что формула «защит­ник собирает доказательства» означает, что определенные ч. 3 ст. 86 УПК познавательные действия защитника следует трактовать как пра­вомерные процессуальные формы собирания до­казательств, а полученные результаты - как до­казательства, подлежащие приобщению к делу[1]. В связи с этим предлагается лишь усовершен­ствовать процедуру собирания доказательств за­щитником: установить порядок опроса, форму за­крепления полученных сведений и т.д. Так, по мнению В.А. Лазаревой, «собирание доказательств осуществляется также таким способом, как про­стое получение предметов, документов и иных сведений»[2].

 И дей­ствительно, если согласно закону защитник вправе собирать доказательства, по простейшей логике следует, что продукт этой деятельности есть доказательства, и, следовательно, они долж­ны приобщаться к делу именно в этом качестве.

Другие же, наоборот, акцентируют внимание на том, что защитник, не имея властных полномо­чий, которыми располагает следователь, может лишь представить ему полученные доказатель­ственные материалы (справки, характеристики, фотоснимки, записи бесед, мнения специалистов и т.п.) с ходатайством о приобщении их к делу или о допросе нужных лиц. Поэтому термин «собира­ние доказательств» к этим действиям не подхо­дит, представленные же сведения еще не являют­ся доказательствами[3].

Говоря о приемах получения доказательств, обозначенных в ч. 3 ст. 86
 УПК, И.Л. Петрухин отмечает: «Все эти действия производятся за пределами процессуальной формы, установленной для собирания доказательств, без проведения процессуальных действий, поэтому собранные защитником данные не вполне корректно называть дока­зательствами. Они станут таковыми после приобщения к делу дознавателем, следователем или судом»[4].

Значение заключения специалиста, полученного стороной защиты, как само­стоятельного вида доказательств ставится под со­мнение многими исследователями, усматриваю­щими в нем суррогат заключения эксперта.

Например, С.А. Шейфер отмечает: «… такое заключение может быть по­лучено фактически только в непроцессуальном порядке, так как закон соответствующей проце­дуры не устанавливает, и о том, каким образом защитник получил заключение специалиста, можно лишь догадываться. К тому же отнюдь не исключено, что следователь откажет в приобще­нии этого акта к делу, ввиду того, что он составлен ненадлежащим лицом и, главное, без учета прав противоположной стороны, обеспечивающих объективность заключения, которыми она наделена при проведении экспертизы»[5].

Данный вопрос имеет не столько теоретическое, как это может показаться на первый взгляд, сколько практическое значение. И вот почему. Если защитник собирает и представляет доказательства, то следователь и суд обязаны их принять и приобщить к делу. Если же защитник собирает сведения, не являющиеся доказательствами, то следователь и суд вправе отказать в их приобщении к материалам дела, оценив как не имеющие значения для дела или вызывающие сомнения в своей достоверности. Мы полагаем, что в данном случае защитник собирает именно доказательства,  поскольку заключение специалиста, представленное защитником,  обладает свойством допустимости. Поэтому, не считать доказательством заключение специалиста, представленное защитником, на том лишь основании, что оно получено не должностным лицом, осуществляющим уголовное судопроизводство, нет никаких оснований.

На наш взгляд, ст. 86 УПК РФ необоснованно ограничивает возможности стороны защиты по сбору доказательств, и поэтому должна быть скорректирована в сторону расширения прав по применению специальных знаний и предоставлению доказательств, полученных с их использованием.

Как совершенно справедливо замечает Е.Р. Россинская, УПК РФ, с одной стороны, разрешил защитнику обращаться к сведущему лицу, назвав это «привлечением специалиста», но, с другой стороны, не дал адвокату необходимого процессуального инструментария для полноценного использования возможностей специалиста[6]. Полноценными же действия защитника будут в том случае, если закон придаст им то же доказательственное значение, что и результатам привлечения специалиста следователем. Ведь идея состязательности, провозглашенная в УПК РФ, предполагает равные полномочия сторон в доказывании и, значит, в использовании специальных знаний. К сожалению, следует отметить, что проблема использования специальных знаний не получила в УПК РФ последовательного и полного нормативного решения.

Причина, как нам представляется, заключается в том, что форма уголовного процесса осталась смешанного типа, несмотря на провозглашение состязательности. Состязательное производство имеет место только на судебных стадиях, а предварительное расследование осталось по-прежнему розыскным. В такой ситуации правомочие защитника привлекать специалиста в сравнении с точно таким же правомочием следователя представляет собой юридическую фикцию.

Указанные проблемы обусловливают необходимость модернизации форм использования специальных знаний, в том числе и стороной защиты, а также влекут за собой необходимость законодательных новаций в регулировании порядка привлечения специалиста к участию в уголовном процессе в условиях состязательности.