Посмотреть на Яндекс.Фотках

Гаврилов Б.Я., заведующий кафедрой управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России заслуженный юрист РФ, д.ю.н., профессор                              

 Институт предъявления обвинения: современное состояние и пути развития

Институт привлечения в качестве обвиняемого за свое девяностолетнее существование в российском уголовно-процессуальном законодательстве выработал устойчивый стереотип его неотъемлемости. Ученые, как советского периода, так и настоящего времени единодушны в том, что предъявление обвинения занимает центральное место в стадии предварительного расследования.

Поэтому озвученные нами несколько лет назад в ряде публикаций[1] предложения о реорганизации данного процессуального института, имеющие своей целью исключение его из структуры предварительного следствия (по аналогии с дознанием) и замену на порядок уведомления лица о подозрении в совершении преступления при возбуждении уголовного дела по факту совершенного деяния, были негативно восприняты отдельными учеными. Высказанное нами мнение представлялось им не соответствующим исторически сложившемуся (с момента принятия УПК РСФСР, 1922г.) порядку предварительного расследования в российском уголовно-процессуальном законодательстве, где институт предъявления обвинения являлся важнейшей гарантией обеспечения прав лица, привлекающегося к уголовной ответственности.

Рассмотрение данной проблемы в ходе проведения 9 декабря 2009 года в Академии управления МВД России «круглого стола», в работе которого приняли участие ведущие российские ученые, практические работники Генеральной прокуратуры РФ, НИИ Академии Генеральной прокуратуры, представители Следственного комитета при МВД России, Следственного комитета при прокуратуре РФ, следственной службы ФСКН России и др., показало, что предложения по реорганизации данного процессуального института вызвали острую научно-практическую дискуссию, в ходе которой свою точку зрения высказали как сторонники, так и противники этих изменений[2].

В частности при аргументации позиции о невозможности столь радикальных преобразований в российском уголовном процессе[3], участниками «круглого стола» делались ссылки на нарушения в результате исключения из УПК РФ предъявления обвинения требований ст.ст. 47-49 Конституции РФ, гарантирующих права обвиняемого, в том числе, право на защиту и презумпцию невиновности.

Эта позиция видится нам не столь однозначной по ряду причин:

во-первых, анализ норм Конституции РФ свидетельствует о том, что термин «обвиняемый» используется в ней как более широкое, родовое понятие лица, вовлеченного в сферу уголовно-процессуальных отношений, и включает в себя подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и осужденного, не проводя между ними градации, свойственной нормам УПК РФ[4]. Исходя из этого, изъятие норм, касающихся привлечения в качестве обвиняемого, в том смысле, в котором это понятие сформулировано в УПК РФ, не повлечет за собой нарушение предусмотренных нормами Конституции РФ гарантий прав личности.

во-вторых, что касается обеспечения лица, вовлеченного в сферу уголовного процесса, правом на защиту, то в настоящее время этот вопрос решается иначе, чем это было до 2001 года, когда потребность сохранения процедур предъявления обвинения обуславливалась тем, что данный процессуальный институт являлся одним из правовых оснований (моментов) допуска защитника к участию в уголовном деле.

Более того, защитник по УПК РСФСР 1960 г. к участию в уголовном деле допускался только по завершению расследования. И лишь Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 1 июля 1972 г.[5] ввел ряд исключений, предусматривающих допуск защитника к участию в деле по постановлению прокурора с момента предъявления обвинения по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, немых, глухих, слепых и ряда других лиц, в том числе обвиняемых в совершении преступлений, за которые могла быть назначена смертная казнь. Закон РФ от 23 мая 1992 г.[6] закрепил возможность допуска защитника к участию в уголовном деле вне зависимости от формы расследования (в том числе по делам органов дознания) с момента предъявления обвинения, а при задержании лица в качестве подозреваемого или заключения его под стражу до предъявления обвинения – с момента предъявления ему протокола задержания или постановления о применении данной нормы пресечения.

Однако только спустя десятилетие, а также, надо полагать, не без учета решения Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. №11-П по делу В.И. Маслова[7], защитник получил право участвовать в деле с момента начала производства в отношении заподозренного лица конкретных следственных действий по его изобличению в совершении преступления[8].

В действующем УПК РФ по-новому определены моменты допуска защитника к участию в производстве по уголовному делу. Подозреваемому в совершении преступления предоставлено право пользоваться услугами защитника с момента возбуждения уголовного дела[9], задержания, вручения уведомления о подозрении в совершении преступления[10], объявления о назначении судебно-психиатрической экспертизы, с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или процессуальных действий, затрагивающих его права[11].

Таким образом, из сопоставления норм УПК РФ и Конституции РФ усматривается, что основания допуска защитника к участию в деле для отстаивания интересов подозреваемого и обвиняемого на ранних этапах предварительного расследования по УПК РФ существенно шире, чем это закреплено в Конституции РФ. По этому вопросу В.В. Лазарев отмечает, что, «так как последняя устанавливает лишь минимальные стандарты гарантий прав обвиняемого и подозреваемого, это не лишает возможности законодателя в отраслевом законе расширить объем средств по обеспечению права на защиту указанных субъектов уголовно-процессуальных отношений[12].

Противников идеи реформирования института предъявления обвинения отнюдь не смущает и его отсутствие, по сути, при производстве дознания, где лицо пребывает в статусе подозреваемого вплоть до окончания дознания и составления обвинительного акта, за исключением заключения подозреваемого под стражу и невозможности в течение 10 дней закончить дознание составлением обвинительного акта. При этом хотелось бы заметить, что за восемь лет действия УПК РФ дознавателями по упрощенной форме предварительного расследования (без института предъявления обвинения) направлено в суд более 3 млн. уголовных дел, состояние законности по которым за указанный период не вызвало нареканий ни со стороны Верховного Суда РФ, ни Конституционного Суда РФ в части ограничения конституционных прав граждан.

В случае же возбуждения подлежащего расследованию в форме дознания уголовного дела по факту совершенного преступления законодатель Федеральным законом от 06.06.2007 № 90-ФЗ[13] дополнил УПК РФ статьей 2231 УПК РФ, налагающей на дознавателя обязанность уведомлять лицо о наличии в отношении него подозрения в совершении преступления.

По-нашему мнению, которое поддерживается учеными-процессуалистами Омской Академии МВД России, Егоровым С.Е. и рядом других[14], а также большинством практических работников предъявление обвинение в условиях перехода российского уголовно-процессуального законодательства на охранительный характер стало, по сути, правовым анахронизмом.

Более того, сегодня создалась тупиковая ситуация в случаях необходимости возвращения уголовного дела для перепредъявления обвинения на более тяжкое. Обусловлено это тем, что в соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П его пункт 3 описательной части продекларировал, что при возвращении уголовного дела прокурору по основаниям п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ (по данному основанию судом возвращалось 95% дел) процессуальные нарушения, являющиеся препятствием для рассмотрения дела судом, не должны «касаться ни фактических обстоятельств, ни вопросов квалификации, а их устранение не предполагает дополнения ранее предъявленного обвинения»[15]. Тем самым установлен запрет изменения обвинения на более тяжкое при возвращении судом уголовного дела прокурору, чему в научных публикациях уделено значительное место[16].

Другая правовая ситуация заключалась в том, что при выявлении в ходе судебного разбирательства обстоятельств, не соответствующих изложенным следователем в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого (например, по дате или месту совершения преступления, сумме причиненного вреда и др.), вполне обоснованно вставал вопрос о возвращении уголовного дела судом прокурору для перепредъявления обвинения, негативным последствием чего является значительное увеличение сроков предварительного следствия (порядка 1,5 месяцев) и судебного разбирательства (примерно на 2,5 месяца), а в худшем случае – о вынесении оправдательного приговора, что на практике неоднократно имело место. Тем самым правосудие приносилось в угоду формальным требованиям закона.

На наш взгляд, исключение института предъявления обвинения позволило бы следователю, дознавателю в указанных выше случаяз после возвращения судом уголовного дела прокурору пересоставить обвинительное заключение (обвинительный акт) и вновь после утверждения прокурором обвинительного заключения направить уголовное дело в суд.

Данный тезис основан на системном анализе действующего УПК РФ в совокупности с решениями по данному вопросу Конституционного Суда РФ, которые позволяют нам предположить, что судебное разбирательство должно производиться в пределах и объеме обвинения, изложенного в обвинительном заключении (акте). Конкретными аргументами этого являются:

во-первых, правовое содержание пункта 1 части 1 статьи 237 УПК РФ предполагает, что пределы судебного разбирательства по уголовному делу устанавливаются не объемом предъявленного обвинения, как это было по УПК РСФСР (ч. 1 ст. 254), а определяются обвинительным заключением (обвинительным актом), поскольку его составление с нарушением норм  УПК РФ, а не содержание предъявленного обвинения, исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения;

во-вторых, констатация в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 мая 2007 г. №6-П, в той его части, где юридически презюмируется, что пределы судебного разбирательства должны определяться обвинением, сформулированным в обвинительном заключении (обвинительном акте)[17].

Более того, как свидетельствует проведенный М.Ю Колбеевой[18] анализ 107 уголовных рассмотренных судами дел по 62,6% из них окончательное обвинение следователь предъявлял в момент окончания расследования и после допроса лица в качестве обвиняемого незамедлительно приступал к выполнению требований ст.ст. 215-217 УПК РФ, предъявляя материалы уголовного дела для ознакомления потерпевшему, обвиняемому и его защитнику. По абсолютному большинству уголовных дел на выполнение требований ст.ст. 215-217 УПК РФ затрачивается в среднем 2-3 часа, после чего следователь, составив обвинительное заключение, в этот же день направляет уголовное дело прокурору.

Аналогичная ситуация, по сути, сложилась и с окончанием расследования в форме дознания, когда по его завершении дознаватель составляет обвинительный акт, в котором сформулировано обвинение в совершении преступления, об обстоятельствах которого лицо было допрошено ранее в качестве подозреваемого, а процессуальные права которого практически идентичны правам обвиняемого.

Все изложенное позволяет утверждать, что институт привлечения лица в качестве обвиняемого не согласуется с современной системой досудебного производства. В этой связи нами предлагается внести соответствующие изменения в действующий УПК РФ, предусматривающие замену института предъявления обвинения на процессуальные нормы об уведомлении лица о существующем в отношении него подозрении в случае возбуждения уголовного дела не в отношении конкретного лица, а по факту совершения преступления.

Предложенное нами законодательное решение будет способствовать упрощению досудебного производства по уголовному делу и в целом уголовного судопроизводства и позволит государству значительно сократить бюджетные расходы на эту сферу деятельности. Одновременно это обеспечит разрешение правовыми средствами проблемы возвращения судом уголовного дела прокурору для перепредъявления обвинения на более тяжкое за счет, фактически, пересоставления обвинительного заключения, не выходя за пределы объема расследованного уголовного дела.

Считаем, что наши предложения будут способствовать развитию юридической мысли по совершенствованию российского уголовно-процессуального законодательства и, в первую очередь, его досудебной стадии. Предпосылки для этого сегодня уже созданы.

Видеозапись выступления: