ОТЗЫВ
Официального оппонента на диссертацию и автореферат
Топчиевой Татьяны Владимировны
по теме: «Досудебное соглашение о сотрудничестве в российском уголовном процессе», подготовленной на соискание ученой степени кандидата юридических наук по специальности - 12.00.09. – уголовный процесс (Санкт-Петербург, 2013).

Актуальность темы диссертационного исследования подтверждается существованием потребности в изучении и совершенствовании сравнительно нового института российского уголовно-процессуального права – производства по уголовному делу, по которому заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. Данный институт, находящийся в центре активной научной дискуссии, становиться все более востребованным на практике, что порождает новые проблемы применения закона, требующие своего теоретического осмысления и нормативного разрешения. Кроме того, ни на теоретическом, ни на законодательном уровнях остается окончательно не разрешенным вопрос о правой природе досудебного соглашения о сотрудничестве.
Положения, выводы и рекомендации, сформулированные в диссертации Т.В.Топчиевой, имеют достаточно высокую степень научной обоснованности. Прежде всего, это обеспечивается методологически верным подходом к исследованию. Автор диссертации правильно сформулировала цели и задачи своей работы и, судя по содержанию диссертации и автореферата в основном, их выполнила.
Обоснованность результатов работы подтверждается глубоким и детальным анализом предшествующих научных публикаций по теме работы и выявлении степени разработанности каждого аспекта предмета исследования. Автор строго аргументирует свои решения и критически их оценивает по сравнению с ранее опубликованными научными положениями.
В диссертации дан хороший анализ нормативно-правового материала, использован сравнительно-правовой метод исследования (третий параграф первой главы), а также отобрана и обработана солидная эмпирическая база.
Изученный соискательницей практический материал действительно впечатляет и, на мой взгляд, составляет самостоятельную научную ценность. Помимо многочисленных и актуальных, официально опубликованных и неопубликованных обзоров и обобщений судебной и следственной практики, автор изучила рассмотренные в 2010 – 2012 годах 108 уголовных дел из судебных архивов четырех регионов Российской Федерации, по которым заключались досудебные соглашения о сотрудничестве; провела анкетирование в общей сложности 310 информированных респондентов. Это позволило в диссертации не только подобрать уникальные и яркие примеры правоприменения, но и выявить реальные закономерности работы изучаемого института, отражающие его достоинства и недостатки и находящиеся extra jus (за пределами правового регулирования), что выгодно отличает данную работу он аналогичных, ранее проведенных исследований.
Диссертация имеет внутреннее единство, ее структура подчинена строгой логике изложения.
В первой главе «Правовая природа и процессуальное значение досудебного соглашения о сотрудничестве» рассматривается сущность указанного явления сквозь призму двух теоретических моделей: с одной стороны характерного для гражданского права договора, с другой – публично-правового института уголовно-процессуального права, представляющего собой процессуальное средство рационализации уголовного преследования с ограниченным усмотрением прокурора и отсутствием у него свободы распоряжения уголовным иском. На этой основе автор подвергает обоснованной критике легальное определение досудебного соглашения о сотрудничестве, рассматривает его предмет и вырабатывает свое собственное определение.
Далее, посредством анализа целей рассматриваемого института, обосновывается тезис о непротиворечии данного института отечественной уголовно-процессуальной традиции, сочетающей в себе реализацию принципов справедливости, индивидуализации уголовного наказания, упрощения (дифференциации) уголовного судопроизводства и его публичности. Завершает данную главу изучение аналогичного опыта США.
Во второй главе «Правовая регламентация заключения и исполнения досудебного соглашения о сотрудничестве» последовательно рассматриваются основания и условия заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, а также условия его процедуры и дается авторская их систематизация. Логичным продолжением исследования оснований и условий является изучение автором проблем исполнения досудебного соглашения сторонами защиты и обвинения. Завершает вторую главу раздел об обеспечении прав тех участников уголовного процесса, которые не являются сторонами досудебного соглашения о сотрудничестве, и прежде всего – потерпевшего, гражданского истца, переводчика.
При этом текст работы оформлен в соответствии с установленными требованиями, изложен в хорошем академическом стиле, свидетельствующем о высокой научной и юридической квалификации автора.
Научные положения, выводы и рекомендации, изложенные в диссертации, обладают необходимой новизной и достоверностью, что обеспечивается новыми объектами исследования. В отличие от ранее опубликованных работ положения диссертации Т.В.Топчиевой опираются на изучение сложившейся правоприменительной практики применения института досудебного соглашения о сотрудничестве и с учетом достижений первых доктринальных исследований. Обобщение сформировавшихся научных подходов позволило выявить вышеуказанную дуалистическую природу российского правового института досудебного соглашения о сотрудничестве (стр. 24-25, 29), сформулировать его авторское определение, разработать теоретическую модель механизма реализации соглашения с детализацией ее компонентов по этапам в виде системы оснований и условий, а также сформулировать имеющие практическое значение предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практики его применения.
Представляют интерес приведенные автором положения о предмете досудебного соглашения (стр. 30-31), рассмотрение института соглашения сквозь призму принципов публичности (стр. 41), истины – обоснованности обвинения (стр. 43), справедливости (стр. 45-46), о его сходстве с американскими сделками в виде "условного соглашения" или "соглашения об иммунитете" и различиях со сделкой о признании вины (стр. 53-57, 69).
Оригинальна идея автора классифицировать основания и условия досудебного соглашения о сотрудничестве по четырем этапам его процедуры, что ведет к формированию теоретической модели института (стр. 74 и сл.).
Заслуживает поддержки сделанный с учетом анализа практики Конституционного Суда Российской Федерации вывод автора о введении в уголовно-процессуальный закон положений, предусматривающих участие потерпевшего в процедуре досудебного соглашения о сотрудничестве (стр. 141-142).
Достоверность выводов и предложений подтверждается изучением сложившейся правоприменительной практики. В частности соискательница приводит новые аргументы в пользу ранее высказанной в литературе идеи о целесообразности заключения такого рода соглашений именно с обвиняемыми, нежели с подозреваемыми (стр. 96).
Основные положения работы достаточно полно отражены в автореферате и в 12 научных публикациях автора, общим объемом 3,8 п.л.
Диссертационное исследование Т.В.Топчиевой полностью соответствует научной специальности 12.00.09. – уголовный процесс.
Данная работа имеет в основном прикладной характер, и в соответствии с установленными требованиями, ее результаты внедрены не только в учебный процесс, но и используются в практической деятельности Управления конституционных основ уголовной юстиции Секретариата Конституционного суда Российской Федерации, Следственного управления УМВД России по Василеостровскому району Санкт-Петербурга, Главного следственного управления Главного управления МВД России по Алтайскому краю, Следственного отдела Межрайонного отдела МВД России «Троицкий».
Вместе с тем представляется необходимым указать на отдельные недостатки работы, ее спорные положения, побуждающие к научной дискуссии.
1. Автор, сделав абсолютно правильный, на мой взгляд, вывод о дуалистической природе досудебного соглашения о сотрудничестве в российском уголовном процессе, сочетающим некоторые признаки частноправового договора и публично-правого института, в дальнейшем отступает от этой идеи, склоняясь в сторону лишь договорной юридической природы соглашения и умаляя его публично-правовую составляющую.
Эта непоследовательность проявляется в предложениях автора, направленных на усиление роли прокурора, следователя как стороны соглашения по выполнению более широкого круга обязательств, взятых перед другой стороной – обвиняемым (в диссертации предлагается конкретизировать в законе обязательства стороны обвинения, устранив юридическое неравенство сторон, обязав прокурора указывать в тексте соглашения конкретные преступления, их квалификацию, а также вид и размер наказания, которые будут запрошены стороной обвинения в судебном заседании - стр. 107-108; признается право следователя, прокурора отказать в заключении соглашения на основе лишь целесообразности и без учета характера совершенного преступления, в котором обвиняется лицо, ни его личных качеств – стр. 117; отстаивается двусторонний характер обязанностей по соглашению – стр. 123; предлагается сделать обязательным для суда позицию прокурора по вопросу о наказании – стр. 124). Теоретически, все эти предложения подчинены вектору изменения статуса прокурора от блюстителя законности в сторону распорядителя обвинения (уголовного иска) и распорядителя уголовной ответственности (хотя сама диссертантка последнее общее теоретическое положение прямо отрицает – стр. 29).
Представляется, что указанная непоследовательность вызвана методологической неточностью исследования, выраженной в рассмотрении природы досудебного соглашения в отрыве от материального права (автор даже специально указывает, что это институт не уголовного права, и даже не межотраслевой институт, а исключительно уголовно-процессуальный – стр. 24-25). При сравнении досудебного соглашения о сотрудничестве с гражданско-правовым договором и ответе на вопрос о том, какая природа досудебного соглашения преобладает или должна преобладать: договорная и публично-правовая, как представляется, следует исходить из специфики материального гражданского и уголовного права.
Договорная природа мирового соглашения в частно-исковом (гражданском процессе) объясняется тем, что таким соглашением определяются не только процессуальные, сколько их материальные права (мировое соглашение перезаключает первоначальный материально-правовой договор, являющийся предметом спора, поскольку источником материальных прав является именно договор, основанный на диспозитивности). По этой причине сторонам принадлежит право распоряжения иском, предметом спора. Следовательно, процессуальное соглашение (сделка) сторон основана на возможности взаимного их согласия сторон по поводу своих материальных прав. При заключении мирового соглашения в суде является неважным, каков был первоначальный спорный договор, и был ли он вообще, и доказано ли существование материальных правоотношений (отсюда пассивность суда и его «терпение» к формальной истине). Важно, что стороны в суде договорились и тем самым изменили первоначальный материальный договор.
Иное дело процесс уголовный (публично-состязательного вида). Источником материальных прав сторон не может быть договор, основанный на диспозитивности. Отношение уголовной ответственности регламентируется исключительно уголовным законом. Поэтому прокурору как стороне обвинения не принадлежит право распоряжения уголовным иском. Оно принадлежит государству, которое основываясь на принципе милости, в уголовном законе устанавливает пределы уголовной ответственности, основания освобождения от нее, амнистирует, помилует или идет на какие-то уступки лицам, совершившим преступления. Так, учитывая «понижение» уровня общественной опасности личности, государство предусматривает в законе различные формы смягчения ответственности при ее положительном посткриминальном поведении, включая ее содействие раскрытию и расследованию преступлений. Прокурор же как представитель государства не может лично сам, по своему произвольному усмотрению распоряжаться уголовной ответственностью (смягчить квалификацию, отказаться от обвинения) и обязан соблюдать уголовный закон. Не принадлежит право распоряжения своей уголовной ответственностью и обвиняемому (не может он по своему произвольному желанию понести уголовную ответственность за преступление, которого не совершал). Защита личности от необоснованного обвинения является не ее личным делом, а публичной задачей. Поэтому и признание вины (признание уголовного иска) не может рассматриваться как акт распоряжения и нуждается в подтверждении другими доказательствами. Это вытекает и из фундаментальных правовых принципов справедливости и законности.
Соответственно, договорная природа досудебного соглашения ставиться под сомнение в части возложения по нему каких-либо "договорных" или "диспозитивных" обязанностей на следователя и прокурора. Последние обязаны законно и обоснованно рассмотреть и разрешить любое ходатайство обвиняемого (а не только о досудебном соглашении), прокурор обязан вынести представление об особом порядке проведения судебного заседания (если на то имеются соответствующие основания). И эти обязанности есть публично-правовые, они вытекают из самого закона, без всякого соглашения с обвиняемым.
Автор диссертации на 126 странице и сама пишет, что "обязательства стороны обвинения состоят не в гарантировании смягчения наказания сотрудничающему со следствием лицу, а в обеспечении законности применения (курсив мой – К.К) рассматриваемой нами процедуры". А обеспечение законности и является самой что ни есть публичной, а не договорной обязанностью прокурора, которую он точно также реализует при явке с повинной, деятельном раскаянии, примирении с потерпевшим и других смягчающих или освобождающих от ответственности обстоятельствах.
2. Автор ставит перед собой задачу провести сравнительный анализ законодательства России и зарубежных стран, регламентирующего досудебное соглашение о сотрудничестве и сделки (стр. 6), выполнению которой посвящен третий параграф "Досудебное соглашение о сотрудничестве и аналогичные виды соглашений в уголовном процессе зарубежных государств" первой главы (стр. 50-72).
Представляется, что данная задача реализована не в полной мере.
Основное содержание данного параграфа посвящено сравнению рассматриваемого российского института с североамериканским "условным соглашением" или "соглашением об иммунитете", причем на основе недостаточно большого количества англоязычных, оригинальных нормативных и научных источников. Опыт же других государств лишь упоминается на странице 52. А законодательство стран Содружества независимых государств и других постсоветских стран, имеющее наиболее близкие к российскому системы судопроизводства, вообще не рассматривается.
3. В работе имеются и иные положения, требующие дополнительных пояснений:
- в автореферате на стр. 13 автор указывает задачи досудебного соглашения о сотрудничестве в виде а) изобличения виновных в совершении преступления, б) привлечения их к уголовной ответственности, в) назначения справедливого наказания и в) рационализации уголовного преследования. Между тем первые три задачи, скорее, относятся не к самому соглашению, а к институту в целом в системе других процессуальных норм. Более верно автор обозначает эти задачи на страницах 16 и 17 диссертации, в виде привлечения подозреваемого (обвиняемого) к активному сотрудничеству с правоохранительными органами и оказании им помощи в расследовании преступлений;
- противоречиво изложена позиция автора по вопросу о роли потерпевшего при заключении досудебного соглашения: на странице 42 диссертации автор соглашается с "осознанным ограничением прав потерпевшего", а в пятом выносимом на защиту положении настаивает на усилении роли потерпевшего (обосновывая это на стр. 145-146 диссертации);
- непоследовательны выводы автора о том, может ли быть заключено досудебное соглашение по преступлениям, совершенным единолично обвиняемым, без соучастия с другими лицами. На страницах 81 и 82 утверждается о невозможности этого. На следующей же странице автор уже указывает, что "законодатель не ограничивает пределы возможного сотрудничества подозреваемого или обвиняемого только конкретным преступлением … возможно сотрудничество в целях выявления иных преступлений и возбуждения в связи с этим новых уголовных дел";
- аргументируя недопустимость обжалования в суд в порядке, предусмотренном статьей 125 УПК Российской Федерации, отказа следователя и прокурора заключить досудебное соглашение о сотрудничестве, соискательница приводит ошибочный, на мой взгляд, довод, а том, что суд по такой жалобе принимал бы решение о заключении соглашения и, соответственно, основанием для заключения соглашения было бы решение суда (стр. 103). Между тем согласно пункту 1 части пятой статьи 125 УПК Российской Федерации суд всего лишь признает незаконность и необоснованность действий и решений следователя и прокурора и обязывает их самих и избранным ими самими способом устранить нарушение, т.е. не предрешает неизбежность заключения соглашения и тем более сам не заключает такое соглашение. Легко усматривается аналогия с обжалованием в суд решения об отказе в возбуждении дела, когда удовлетворение жалобы ни как не влечет обязательности возбуждения дела по распоряжению суда. Предложение же диссертантки (изложенное не стр. 104 диссертации) наделить прокурора правом рассматривать жалобу обвиняемого на отказ следователя заключить досудебное соглашение о сотрудничестве представляется необоснованным в силу того, что нынешнее положение прокурора не позволяет ему на ранних этапах расследования оценить целесообразность или нецелесообразность сотрудничества обвиняемого со следствием. Прокурор не знает потребностей следствия, не знакомиться с материалами дела, не в курсе выдвинутых следственных версий и текущих возможностей следователя;
- недостаточно обоснованным, на мой взгляд, является вывод автора о том, что основанием для отказа в удовлетворении заявленного ходатайства о сотрудничестве может послужить любое нарушение норм законодательства, регламентирующих процедуру заключения досудебного соглашения о сотрудничестве (стр. 117). Автор не учитывает, что нарушение закона допускается самим следователем, а в праве на скидку в наказании ограничивается обвиняемый;
- автор предлагает издать совместный приказ МВД Российской Федерации, Следственного комитета Российской Федерации и Прокуратуры Российской Федерации о заключении досудебных соглашений о сотрудничестве (стр. 120), однако почему то забывает о других следственных аппаратах: ФСБ Российской Федерации и органов госнаркоконтроля;
- неубедительны доводы соискательницы о том, что положения статей 317.4 и 317.7 УПК РФ исключают возможность предъявления гражданского иска к обвиняемому, заключившему досудебное соглашение (стр. 136-137), тем более, что на странице 140 уже указывается противоположный тезис, в соответствии с которым за потерпевшим сохраняется право на предъявление гражданского иска.
Вместе с тем все высказанные замечания являются дискуссионными, отражают личную позицию оппонента или имеют характер рекомендаций и не умаляют достоинств работы в целом.
Вывод: диссертационное исследование Татьяны Владимировны Топчиевой по теме: «Досудебное соглашение о сотрудничестве в российском уголовном процессе» соответствует пунктам 7, 8 Положения о порядке присуждения ученых степеней, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 30 января 2002 года № 74 (в ред. от 2 июня 2011 года). Эта диссертация является научно-квалификационной работой, в которой содержится решение задачи, имеющей существенное значение для уголовно-процессуальной науки. Данная работа написана единолично, содержит совокупность новых научных результатов и положений, выдвигаемых автором для публичной защиты, имеет внутреннее единство и свидетельствует о личном вкладе автора в науку.
Представляется, что Т.В.Топчиева заслуживает присуждения искомой ученой степени кандидата юридических наук по заявленной научной специальности.

Официальный оппонент,
заведующий кафедрой уголовно-процессуального права
Северо-Западного филиала Российской академии правосудия
кандидат юридических наук,
доцент К.Б. Калиновский

30 апреля 2013 г.