Качалова О.В. Теоретические основы ускоренного производства в российском уголовном процессе. Монография. М.: Юрлитинформ, 2015. 208 с.

[1] О характеристике современного общества как постиндустриального см.: Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999 ; Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. Введение. М., 2000 ; и др.

[2] Характеристика концепции информационного общества дана в работах: Варакин Л.Е. Глобальное информационное общество: критерии развития и социально-экономические аспекты. М., 2001 ; Воронина Т.П. Информационное общество: сущность, черты, проблемы. М., 1995 ; и др.

[3] Кристи Н. Борьба с преступностью как индустрия. М., 2001. С. 184.

[4] Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=2883

Заключение

Итак, необходимо подвести итоги проведенного исследования. Ускоренное производство в уголовном процессе можно рассматривать как самостоятельный правовой институт, регулирующий отношения, возникающие при производстве по отдельным категориям уголовных дел, осуществляемом в особой процессуальной форме, в основе которой лежит редуцирование процесса доказывания. Этот институт носит сложный комплексный характер, базируется на нормах уголовно-процессуального и уголовного права, включает в себя три относительно обособленных субинститута. Основными признаками данного института выступают сокращение процесса доказывания, отказ обвиняемого от полноценной судебной процедуры рассмотрения дела, инспирированность лицом, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, лояльность лица к предъявленному обвинению (подозрению), ускорение процесса разрешения уголовного дела, специфичность реализации идей состязательности и действия ряда принципов уголовного судопроизводства. В качестве дополнительных признаков могут быть определены неконфронтационность, учет посткриминального поведения лица, совершившего преступление, эвентуальность, неизменность уголовно-правовой квалификации и ее соответствия фактическим обстоятельствам дела.

Проблема упрощения отдельных процедур уголовного судопроизводства может быть верифицирована на трех уровнях: наднациональном (выработка стандартов оптимизации, соответствующих мировоззренческим ценностям), национальном (соответствие процедур, формируемых в процессе рационализации, задачам защиты прав человека) и отраслевом (определение пределов допустимых процедурных упрощений в уголовном процессе).

В основу отнесения отдельных процессуальных производств к сокращенным или ускоренным формам должны быть положены критерии, позволяющие их идентифицировать в качестве таковых и дифференцировать от общего порядка производства по уголовным делам. В соответствии с интегративным подходом определение ускоренного производства в уголовном процессе возможно только при наличии совокупности трех критериев - уголовно-правового (категории дел, по которым возможно применение ускоренных форм процесса), уголовно-процессуального (сокращения в доказывании) и процессуально-криминалистического (возможность в рамках соответствующей процессуальной процедуры установить все обстоятельства, подлежащие доказыванию).

Включенные в институт ускоренного производства субинституты - особый порядок судебного разбирательства, особый порядок судебного разбирательства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, особый порядок судебного разбирательства и особый порядок судебного разбирательства при сокращенном расследовании - дифференцируются по эвентуальным, предметно-родовым, субъектным, онтологическим, системным, стадийным, функциональным и структурным признакам.

Определяя пределы действия уголовно-правового, уголовно-процессуального и процессуально-криминалистического критериев применительно к ускоренному производству, необходимо исходить из их соответствия задачам уголовного судопроизводства, интересам защиты личности и интересам общества. Чем более тяжкое совершено преступление, чем строже размер возможного наказания за совершенное преступление и серьезнее иные правовые последствия совершенного деяния, тем более весомыми должны быть гарантии прав участников производства по данному уголовному делу. Ускоренные производства не должны умалять либо ограничивать установленные Конституцией РФ и уголовно-процессуальным законом права и свободы граждан. Одним из критериев определения пределов возможного упрощения уголовно-процессуальных форм должна стать возможность в рамках соответствующей процессуальной процедуры установить все обстоятельства, подлежащие доказыванию по данному уголовному делу, а также принять по делу законное, обоснованное и справедливое решение.

Институт ускоренного производства в уголовном процессе хорошо известен российскому законодателю, он не является привнесенным из-за рубежа. Вместе с тем, российский уголовный процесс развивался не изолированно от западных стран, и ряд уголовно-процессуальных норм, определяющих ускоренное производство по уголовным делам, были заимствованы из зарубежного законодательства и адаптированы к российским реалиям.

Тенденция упрощения уголовно-процессуальных процедур, поиска оптимальных форм судопроизводства имеет в России многовековую историю. В развитии упрощенных производств в уголовном процессе не прослеживается единая «генеральная» линия. Мировоз зренческие и научные идеи о возможных направлениях развития ускоренных производств, а также уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие порядок ускоренного производства, определялись в каждый исторический период по-разному, в зависимости от конкретных запросов и потребностей общества или правящей элиты. Идеи о необходимости реформирования российского уголовного процесса путем введения различного рода ускоренных процедур при расследовании и разрешении уголовных дел стали особенно активно развиваться с конца 80-х годов XX столетия в контексте общемировой тенденции упрощения уголовного судопроизводства и повышения его эффективности.

Появление современного ускоренного производства в российском уголовном процессе стало возможным при закреплении состязательности уголовного судопроизводства. Ускоренные производства в российском уголовном процессе преимущественно были основаны на признании обвиняемым своей вины, которое могло повлечь за собой при наличии соответствующих процессуальных условий сокращение судебного (а с 2013 г. и досудебного) следствия. При этом по своей сути ускоренные производства не являются сделками о признании вины либо сделками с правосудием.

Объективные наднациональные тенденции правовой глобализации и модернизации уголовного судопроизводства привели к созданию в ряде стран эклектичных моделей ускоренных производств. Однако классические концепции и институты в ряде стран были размыты. Это привело к тому, что нормативные модели ускоренного производства, конкретизированные в уголовно-процессуальном законодательстве зарубежных стран, традиционно относящихся к одному и тому же типу уголовного процесса, перестали носить онтологически однородный характер, стали иметь различное аксиологическое значение, оказались детерминированы различными социально-правовыми подходами и юридическими технологиями. В наибольшей степени это касается различий в моделях ускоренного производства стран постсоветского пространства.

С точки зрения общей типологии ускоренных производств в качестве критериев их дифференциации могут рассматриваться различные по характеру и проявлениям структурные элементы соответствующих моделей и их телеологические особенности, к числу которых следует отнести уголовно-правовую квалификацию деяний, а также характер и размер наказаний за их совершение, предполагающие возможность проведения сокращенного производства, инспириро вание соответствующей процессуальной процедуры, позицию обвиняемого по отношению к предъявленному обвинению и характер его дальнейших действий, влияние процессуальной позиции потерпевшего на возможность применения той или иной модели ускоренного производства, дискрецию прокурора и суда в упрощенных процедурах, предмет и пределы процессуального соглашения (в тех моделях, которые основываются на согласительных процедурах), характер корреляции обвинения и защиты, необходимую полноту и степень доказывания, необходимость проведения судебного разбирательства и его характер, объем предоставляемых обвиняемому льгот и преференций (либо их отсутствие), пределы обжалования принятого решения и др.

При всем множестве подобного рода критериев, системообразующими представляются лишь некоторые из них. Базовыми инвариантами для всех без исключения моделей ускоренных производств выступают лояльность обвиняемого по отношению к предъявленному обвинению (признание вины, формальное согласие с предъявленным обвинением, отказ оспаривать обвинение, соглашение о наказании) и сокращение процедуры доказывания применительно к досудебной и (или) судебной стадиям процесса.

Институциональными отличиями различных типов ускоренного производства, с точки зрения их условной принадлежности к классическим архетипам уголовного судопроизводства - англосаксонскому либо континентальному, являются сфера действия соглашения и пределы возможного компромисса. Сфера действия англо¬саксонского варианта ускоренной процедуры, сформированной в условиях приоритета процессуального права над материальным и главенства принципа состязательности, распространяется на материальное право - уголовно-правовую квалификацию содеянного, которая не является константой, не обусловлена непосредственно фактическими обстоятельствами дела и может быть установлена в результате соглашения сторон вне зависимости от происшедшего. При этом возможны варианты, при которых пределы возможного компромисса фактически отсутствуют и не обусловлены тяжестью содеянного (имеется в виду грузинский вариант «соглашения об особом сотрудничестве», при котором в исключительных случаях лицо, плодотворно сотрудничавшее с обвинением, может быть полностью освобождено от ответственности). Классическая континентальная модель ускоренного производства, основанная на процессуальном соглашении, предусматривает незыблемость и безусловный при оритет норм материального права над процессуальными, неизменность уголовно-правовой квалификации совершенного деяния, основанную на фактических обстоятельствах дела в соответствии с принципом объективной истины. Сфера действия модели данного типа ограничивается процессуальными рамками, не касается вопросов квалификации содеянного, условий ответственности обвиняемого и, как правило, не предусматривает ведение сторонами переговоров. Тип процессуального соглашения классической континентальной модели представляет собой сделку об упрощении процедуры по делу.

Принципиально иным видом ускоренного производства (отличным от сделки) является упрощенное производство (протокольная форма, производство по делам об очевидных малозначительных преступлениях), структура и механизмы действия которого идентичны в разных странах, в том числе тех, чьи модели процессуальных соглашений базируются на различных типах сделки.

Анализ зарубежного опыта правового регулирования ускоренных производств обусловлен объективной потребностью поиска оптимальных для российского типа уголовного процесса процедур, в рамках которых не будут разрушены классические концепции и институты отечественного уголовного судопроизводства.

Конституционным Судом РФ посредством установления конституционно-правового смысла ряда положений уголовно-процессуального закона, регламентирующих особый порядок судебного раз¬бирательства, являющийся одной из форм ускоренных производств, определены важнейшие онтологические особенности данного процессуального института, некоторые его институциональные признаки.

Процессуальные границы инспирирования особого порядка судебного разбирательства определяются исходя из целей особого производства, призванного, в том числе, ограничить временные и иные затраты на проведение судебного разбирательства и обеспечить рассмотрение уголовного дела в разумный срок. Конституционным Судом РФ было подтверждено соответствие Конституции РФ норм УПК РФ, определяющих возможность заявления ходатайства о рассмотрении дела судом в особом порядке только до начала судебного разбирательства.

Модель особого порядка судебного разбирательства, в основе которой лежит досудебное соглашение о сотрудничестве, не предполагает зависимости от волеизъявления потерпевшего. Подобное ограничение прав потерпевших обусловлено публичными интересами, соответствует конституционно оправданным целям, однако оно, вместе с тем, не ограничивает доступ потерпевших от преступления к правосудию и не снижает гарантии защиты ими своих прав и свобод. Однако при этом публичные интересы должны быть общественно значимыми, соотносимыми с задачами обеспечения безопасности общества и государства.

Конституционный Суд РФ совершенно обоснованно исключил возможность распространения судебного контроля за досудебным соглашением о сотрудничестве в ходе досудебного производства. Это обусловлено двумя обстоятельствами. Во-первых, оценка значения сотрудничества обвиняемого со следствием находится в исключительной компетенции органов предварительного следствия и прокурора. Судебный контроль за заключением досудебного соглашения о сотрудничестве означал бы вмешательство суда в сферу их компетенции и нарушение принципа состязательности уголовного судопроизводства. Во-вторых, сферой действия судебного контроля в соответствии с действующим законодательством являются только такие действия и решения должностных лиц, ответственных за производство по делу, которые способны причинить ущерб конституционным правам заявителей либо затруднить их доступ к правосудию.

Решениями Конституционного Суда РФ, вынесенными на основе уяснения конституционно-правового смысла ряда процессуальных норм, определяющих отдельные стороны различных форм ускоренных производств, а также позициями Верховного Суда РФ, высказанными в соответствующих постановлениях Пленума, судебная практика по вопросам применения ряда положений уголовно-процессуального закона, регламентирующих границы инициирования процедуры особого порядка судебного рассмотрения дела, определяющих отсутствие преюдициального значения судебных решений, принятых в особом порядке, место потерпевшего в процессуальной конструкции особого порядка судебного разбирательства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и влияние его позиции на возможность рассмотрения дела в особом порядке, исключения судебного контроля за досудебным соглашением о сотрудничестве в ходе досудебного производства по делу, была ориентирована надлежащим образом.

Мнение Конституционного Суда РФ относительно изъятия из общего порядка обжалования судебных решений, вынесенных в особом порядке, выражающегося в невозможности обжалования судебного решения ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, представляется не соответствующим роли и месту ускоренных процедур в современных реалиях.

Системообразующими для института ускоренного производства в уголовном процессе являются принципы публичности уголовного судопроизводства и разделения процессуальных функций; с изъятиями и ограничениями в сокращенном производстве действуют принципы презумпции невиновности и объективной истины; принцип охраны прав участников уголовного судопроизводства в силу своей комплексности действуют применительно к ускоренному производству с существенными особенностями, ряд положений данного принципа приобретают ограниченный характер действия (судебная защита прав участников сокращенного производства); другие же положения приобретают еще большее значение, дополняются новым содержанием (обеспечение права на защиту).
Специфика воздействия принципов уголовного судопроизводства на институт ускоренного производства заключается в необходимости обеспечения разумного баланса между публичными интересами процессуальной рациональности и экономии и обеспечением прав и свобод участников ускоренного производства. Механизм комплексной реализации принципов публичности, охраны прав и свобод граждан, презумпции невиновности и объективной истины в ускоренном производстве заключается в сокращении процедуры доказывания, формализации процесса судебного разбирательства и предоставлении обвиняемому ряда дополнительных процессуальных гарантий и льгот взамен отказа от полноценного установления фактических обстоятельств дела.

Правовое регулирование ускоренного производства привело к серьезному дисбалансу в соотношении действия таких принципов уголовного судопроизводства, как публичность, презумпция невиновности, объективная истина и охрана прав и свобод личности. Гармонизация процесса реализации принципов уголовного процесса требует редуцирования досудебного соглашения о сотрудничестве путем ограничения круга дел, по которым возможно его заключение за счет включения в него дел о преступлениях, представляющих значительную общественную опасность и сложность в раскрытии и расследовании, а также ограничения особого порядка рассмотрения уголовного дела категориями преступлений небольшой и средней тяжести.

Основной разновидность российского ускоренного производства является особый порядок судебного разбирательства при согласии лица с предъявленным ему обвинением. Он в особой ускоренной процессуальной форме, основу которой составляет редуцирование процесса доказывания, инициированной обвиняемым при его согласии с предъявленным обвинением, регулирует отношения, возникающие при разрешении определенных категорий уголовных дел.

Особый порядок судебного разбирательства структурно состоит из четырех элементов: первый - этап, на котором заявляется ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке; второй этап представляет собой подготовку к судебному разбирательству; третий -ускоренный порядок рассмотрения уголовного дела; четвертый этап (факультативный, возникающий лишь в случае обжалования судебного решения) - пересмотр судебных решений, принятых в особом порядке.

Тенденции развития особого порядка судебного разбирательства за время его существования могут быть обозначены как упрощение и расширение, причем последнее можно рассматривать в двух аспектах - легальном и правоприменительном. Легальное расширение означает юридическое закрепление дополнительных возможностей применения данного института путем расширения границ его возможной реализации. Правоприменительное расширение означает увеличение количества уголовных дел, рассмотренных в особом порядке.

Дальнейшее развитие правового регулирования института ускоренного судебного производства должно осуществляться двумя основными способами: путем законодательной регламентации наиболее важных вопросов, имеющих принципиальное значение и определяющих существенные особенности процедуры особого порядка судебного разбирательства, и путем толкования и применения уголовно-процессуальных норм, осуществляемых в системном единстве с другими правовыми институтами и принципами уголовно-процессуального права для регулирования менее значимых вопросов.

Центр тяжести судебного доказывания в ускоренных производствах смещен со стадии судебного разбирательства на стадию назначения судебного разбирательства. На данном этапе, решая принципиальный вопрос о возможности рассмотрения дела в особом порядке, судья фактически решает вопрос о виновности обви няемого. Эпистемологическим фундаментом доказывания в данном случае является юридическое познание, которое осуществляется посредством ознакомления судьи с материалами уголовного дела.

Гносеологические аспекты деятельности судьи на данном этапе имеют концептуальные особенности: на данном этапе формируется внутреннее убеждения судьи о виновности обвиняемого и возможности вынесения в отношении него обвинительного приговора в особом порядке; предметом юридического познания является установление не только достаточности оснований для назначения судебного заседания, но также достаточности доказательств, подтверждающих виновность лица в совершении преступления; верификация доказательств на этапе назначения судебного заседания практически сведена к минимуму, поскольку судья знакомится лишь с письменными доказательствами и иными материалами дела, подготовленным стороной обвинения; значение данного этапа практически равнозначно значению судебного следствия, проводимого в общем порядке.
Усложненная гносеологическая деятельность судьи выполняет компенсаторную функцию применительно к усеченному порядку судебного следствия. Ускорение судебного процесса происходит не только за счет редукции доказывания в судебном разбирательстве, но и за счет усложнения эпистемологической деятельности судьи как оборотной стороны данного механизма.

Суду должно быть предоставлено право в случае необходимости проводить допрос подсудимого в ускоренном судебном разби¬рательстве. Особенно актуальным данное правило могло бы стать в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, имеющих физические недостатки, существенно снижающие их возможность самостоятельно реализовывать свои права и отстаивать законные интересы, а также лиц, не владеющих языком судопроизводства. Установление возможности произвести допрос подсудимого снизит степень риска судебной ошибки, а в ряде случаев создает дополнительные условия для реализации идей процессуальной экономии (когда у судьи имеются некоторые сомнения непринципиального характера, допрос подсудимого мог бы их разрешить без применения особого порядка). Задачи ускорения процесса производства по делу, а также необходимость обеспечения прав потерпевших, требуют создания определенного механизма выяснения позиции потерпевшего по данному вопросу. Если ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке заявлено обвиняемым в ходе ознакомления с материалами дела, на данном этапе следует выяснять и позицию потерпевшего по данному вопросу с тем, чтобы уголовное дело поступало в суд уже с установленным мнением потерпевшего. У потерпевшего должно быть отобрано заявление об отсутствии возражений на рассмотрение уголовного дела в особом порядке, при этом потерпевшему должны быть разъяснены особенности ускоренной процедуры и ее последствия.

И в завершение следует отметить, что поиск оптимальных стратегий и моделей развития уголовного судопроизводства основывается на выработке стандартов рационализации, соответствующих мировоззренческим ценностям общества.

Задачи процессуальной экономии, реализуемые в ускоренных производствах, должны разрешаться в системном единстве с другими задачами, разрешаемыми в ходе производства по уголовным делам. Ускоренное судебное производство должно применяться лишь по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести. Применение особого порядка судебного разбирательства необходимо связывать не с размером возможного наказания, а с категорией преступлений, установленной ст. 15 УК РФ. Интересы рационализации уголовного судопроизводства не должны вступать в конфликт с интересами предоставления лицам, обвиняемым в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, максимально возможного объема процессуальных гарантий, минимизирующих возможность судебной ошибки или вынесения несправедливого приговора.