Представляем вниманию читателей четвертую из 25 историй из жизни волшебных судей. Все истории в хронологическом порядке можно прочитать на странице: https://www.iuaj.net/node/2289

СУПЕРСКОРОСТНАЯ ВОЛШЕБНАЯ ДИССЕРТАЦИЯ: НАПИСАНА С ЛЮБОВЬЮ

Это был самый обычный осенний день – в меру ветреный, лишь отчасти солнечный, украшенный россыпью разноцветных листьев, летающих в такт только им одной известной мелодии. И то ли это очарование природой, то ли просто оттого, что руки замерзли, а мозг от холода активизировался, наш Волшебный судья решил, что настала пора писать ему Волшебную диссертацию. Он не думал ни о теме, ни о научном руководителе, ни о новшествах, которые предложит…ведь уже от одной своей мысли о её написании он был невероятно счастлив и сиял, словно новогодняя елка. Поэтому до работы он добрался в два раза быстрее и на утреннем собрании Волшебных судей во всеуслышание объявил о своём самом серьезном намерении. Чего он хотел этим добиться? – никто так и не понял. Он был так доволен, что просто хотел со всеми поделиться своей радостью, а другие, погруженные в эту волну счастья, как-то хотели ему помочь, но чисто физически не могли: работы в Волшебном суде много, а Волшебных судей мало… Но как-то так вышло, что все, не сговариваясь, пришли к следующему единодушному решению: Дицеру дали один выходной день, чтобы, так сказать, определиться с темой и обдумать концепцию в целом, а всю его нагрузку коллеги распределили между собой.

То ли боясь растерять весь свой воинственный настрой, то ли желая незамедлительно приступить к работе, Дицер, вместо того, чтобы пойти домой, закрылся в своей рабочем кабинете и весь такой одухотворенный сел творить. И тут он столкнулся с первой трудностью – о чем писать? Ведь, как известно, над выбором темы принято серьезно поразмыслить, но у нашего быстрого и решительного на это было просто жалко времени. Поэтому он решил писать обо всем, а там глядишь – и сформируется общая концепция. К чему же это привело?

Рабочий день у всех закончился, и все Волшебные судьи разошлись по домам, а Дицер всё продолжал трудиться. На протяжении многих часов он был словно сумасшедший физик, ой, простите, то есть как гениальный Волшебный судья, который так вошёл во вкус, что сначала исписал все листы в своем кабинете. Когда закончилась бумага, а новые мысли наоборот, появлялись со скоростью деления бактерий, он решил пожертвовать своим письменным столом во благо науки и цивилизации в целом. Поэтому, уходя довольным домой, он оставил свой кабинет в следующем состоянии: были исписаны стены, пол, книги, стекла (что-то было на латыни), стол, стулья… Не осталось ни одного предмета мебели, который был бы обделен научным вниманием Дицера. Ведь стоило ему изложить свою мысль письменно, как подобно отрубленной голове гидры появлялось две новых мысли, ничем не уступающих предыдущим.

Если заглянуть на немного в будущее, то вот к чему это привело: этот кабинет прозвали «Волшебным местом идей» и каждый Волшебный судья, который хотел написать научную статью или диссертацию – просто приходил сюда. Кто-то даже со словарем (чтобы переводить латынь). И заходя туда с искренним желанием творить и в состоянии научного поиска, каждый выходил с уймой полезных мыслей и научных планов. Написанных там идей хватило бы на сотни диссертаций. Нашему же Дицеру выделили другой кабинет и строго настрого запретили портить казенное имущество.

Стоит сказать и пару слов о нашем гениальном творце. И начнем мы, пожалуй, с общественного мнения о нем: это был человек замкнутый, от которого и слова лишнего не услышишь. Никто и не подозревал, что у него такой богатый внутренний мир. И раз он по большей мере молчал (в своей работе он был высококлассным профессионалом, автор же имеет в виду бытовое общение), то никто ему внимания особо и не уделял. В целом его считали хорошим малым (хотя этот малый был под два метра ростом, плюс ко всему – с серыми глазами и русыми волосами), но уж точно не лидером и не душой компании. Есть даже опасение, что не приди он на работу и не будь у него волшебного заседания – то никто бы его и не хватился. Но так было только до того момента, пока он не начал писать свою Волшебную диссертацию…

Теперь он творил каждый день. Он купил самопишущийся наушник, надиктовывал в него свои мысли, пока утром шел, а вечером возвращался с работы, а так же в обеденный перерыв. Устройство все впечатывало в электронный документ. Спал ли, умывался ли или проводил Волшебное заседание, все его мысли и чувства, посвященные диссертации, словно создали параллельную дорогу по отношению к уже хорошо протоптанной и привычной ему дороге жизни. А потому эти новые и такие приятные ему идеи и размышления его не только не отвлекали, но наоборот, поднимали настроение. Его глаза теперь, в которых ранее редко вспыхивал огонек интереса, теперь непрестанно светились, словно факел, от переполнявших их научных размышлений, нездоровым румянцем горели щеки – то ли потому, что теперь он стал предметом обсуждения многих судей, то ли оттого, что превратился в объект вожделения многих девушек, но факт оставался фактом.

В первые же свои официальные выходные он оккупировал волшебный архив Волшебного здания суда и даже провёл там несколько ночей. Выгонять его не стали, потому как на то были свои причины. Дицер все-таки был Волшебным судьей – а потому как-то неудобно было его выставить или сказать, что архив в выходные не работает. Плюс ко всему он имел такой вид, что связываться с ним просто боялись – глаза фанатично блестели, некоторым даже казалось, что его руки немного подрагивали, так как ему постоянно хотелось что-то записать. Сам он изрядно исхудал. Ел ли он вообще? Мог и забыть…Самые «умные» даже предположили, что в архиве он обращался к Богине Волшебной Истины, и она подсказывала ему самые новые, самые лучшие юридические идеи.

Но, как известно, не всё, из того, что говорят – правда. Автор уверенно заявляет и готов поручиться, что ни к какой богине Дицер не обращался, все писал сам и только сам, но таким темпом, который способен посоревноваться со скоростью света.

Помимо архива он посетил несколько волшебных конференций, проанкетировал несколько сотен волшебных следователей и волшебных судей, у наиболее интересных и открытых для диалога личностей даже взял интервью. И так, спустя ровно месяц, Волшебная диссертация была готова. Можно с уверенностью сказать, что эта научно-исследовательская работа преобразила его – он словно раскрылся, засиял новыми красками: стал общительным, улыбчивым и во всех отношениях приятным человеком, если даже не сказать – невероятно притягательным для всех и каждого. Всё больше народу хотело с ним подружиться, но пока он просто не мог этого заметить, так как все его мыслечувства были поглощены одной достойной целью – завершить начатое.

Мы не будем останавливаться на том, как он искал себе научного руководителя, как договаривался с оппонентами или каким методом выбирал Ученый совет для своей защиты. Отметим лишь, что со всеми промежуточными этапами защиты он справился: был найден один из лучших научных руководителей, который поначалу был жутко всем удивлен, но отнесся к ситуации философски и с юмором и помог придумать тему для уже написанной волшебной работы: «Война и мир в уголовно-процессуальной науке: единство и борьба противоположностей». Оппоненты не переставали хвалить Дицера, но для приличия все же отыскали в его труде несколько фраз (самых обычных), которые при умелом подходе и многолетнем опыте оппонентов можно было бы подать на блюде замечаний.

И вот настал день защиты диссертации. Ради такого события нашему Волшебному судье презентовали еще один выходной день. И еще солидная часть персонала здания Волшебного суда в этот день не пришла на работу – кто отпросился в больницу, кто поехал срочно к родственникам, но каким-то немыслимым образом все их пути пересеклись на защите одной всем нам известной диссертации.

Но прежде чем переходить к самому интересному, напомним читателю одну малоизвестную истину: любовь и наука ходят парами. Здесь имеется в виду как любовь к своему научному труду, написанному с любовью. Так и то неподдающееся логике обстоятельство, что при написании (как правило, многолетнем) диссертации, есть шанс серьезно влюбиться (хоть в первого, а может и в сотого встречного).

Но наш Дицер написал работу быстро, а об этой малоизвестной истине он не знал, поэтому такие романтичные глупости его голову не занимали, тем более в день защиты.

Он изрядно волновался, через несколько минут должен был состояться его выход к судьбоносной для него научной трибуне. И именно в этот момент как нельзя кстати пришелся теплый и нежный взгляд улыбнувшейся ему незнакомой девушки. И во время своего выступления, и во время ответов на десятки каверзных вопросов этот взгляд…он словно путеводная звезда, маяк…светил для него…подбадривал. И он отвечал на всё уверенно, легко и со знанием дела.

И так уж получилось, что в этот день он не только был признан достойным обладателем степени кандидата волшебных юридических наук, но еще и умудрился влюбиться. Так что 2 важнейших события в жизни каждого ученого произошли с ним практически одновременно.

Но как ни печально, влюбиться то он влюбился, но запомнил только эти прекрасные глаза и силуэт девушки только в общих чертах. Он старался изгнать это прекрасное нечёткое видение из своей памяти, но оно теперь преследовало его как рой пчёл ограбившего их улей. И вот он уже решился сам разыскать эту девушку, как их пути вновь пересеклись сами собой…то ли это было просто в магазине, то ли прямо в здании Волшебного суда, автор сказать с уверенностью не может, так как всё его внимание было поглощено созерцанием влюбленной пары, а потенциальные свидетели, при том присутствовавшие, так были заняты своими мыслями, что все видели (из серии «слушать и слышать»), но ничего не увидели, а потому и спрашивать их бесполезно.