ВОЛШЕБНЫЕ ЗАКОНЫ: ИЗМЕНЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖАТ

В здании Волшебного суда работал судья Лоуэн. Он был таким же, как и многие другие волшебные судьи – умным, симпатичным, но отличался от всех тем, что имел необычное хобби, в которое вкладывал всю душу. Он любил писать проекты законов. Сразу отметим, что это ни в коей мере не мешало его работе в качестве судьи – волшебный процесс он вел честно, справедливо, как и все – объективно просматривал прошлое и на ходу законы не выдумывал. Но…каждое его утро начиналось с нового законопроекта. Сначала он переводил законы иностранных коллег и на их основе создавал старо-новое, но такие «продукты» никого не интересовали. В них было слишком много заимствований, а каждая Волшебная страна хотела что-нибудь своё качественно новое… Поэтому быстро поняв свою ошибку он стал творить не взирая на действующее, отмененное, раритетное, вечное… Но так уж вышло, что либо он оказывался не в том месте и не в то время, либо нужные люди, которые бы могли оценить его новации и дать им законодательную жизнь, оказывались там же где и он и их пути не пересекались.

А дальше вышло вот что – все поправки в законодательство Волшебных стран приостановили на тысячу лет. Такую цель объясняли благими идеями, главная из которых заключалась в том, что невозможно жить в доме, в котором вечно идет ремонт. Зачем регулярно переклеивать и так новые хорошие обои? Таким образом, и «ремонт» всех законов был заморожен, независимо от стадии их реконструкции.

И хотя такое решение было отчасти обоснованным, главную причину его принятия автор видит в волшебном судье Лоуэне – кажется, он просто замучил всех своими идеями – а их было много и касались они всех сфер жизнедеятельности. А с учетом того, что он был судьей, а, следовательно – человеком внимательным, требовательным и видящим прошлое – он регулярно настаивал на том, чтобы его проекты были рассмотрены, и не секретарями, а руководством…и всегда знал, что было прочитано, а что нет – и такие назад забирать отказывался. Поэтому сейчас Волшебный Департамент Законодательства с радостью закрыл свои двери в надежде на тысячелетний отдых от самых инициативных и активных.

Шли годы…он по-прежнему писал каждый день (да, своей привычке он не изменил), но теперь он сосредоточился на правках в Волшебном кодексе. Будучи волшебным судьей, он успел заметить в нем несколько слабых мест, а потому их в своей научно-домашней лаборатории и пытался выправить. Только теперь все свои шедевры и новинки он никуда не относил, а складывал в сейф с мыслью, что тысячу лет спустя он и грузовик законов…то есть он и самые удавшиеся на его взгляд проекты, наконец, добьются внимания, восхищения и признания.

Прошло 5 лет. Его будни текли обычно и привычно, в день он проводил 7-9 волшебных заседаний. И единственной его радостью, глотком воды в пустыне и свежего воздуха на пропыленной дороге была его творческо-научная деятельность. Он всё писал-писал – и дома уже закончилось место. Три сейфа уже были переполнены, на рабочем его столе и так всегда царил хаос…в общем, теперь в свободное время он оккупировал рабочий кабинет в Здании Волшебного Суда, потому как идей у него ещё было много, а там оставалось столь необходимое ему для творчества место.

Однажды ранним утром Лоуэн, уже находясь в своем кабинете, словно очнулся, окинул новым взглядом исписанную макулатуру: черновики, проекты, разработки, просто идеи, которые вступят в силу лишь через 1000 лет и в половине из которых к тому моменту уже отпадет необходимость. Он взял настоящий Волшебный Кодекс (в это утро он впервые ничего не написал) и поднялся на самые верхние этажи здания Волшебного суда. Там он увидел пианино – водрузил на него кодекс, словно ноты песни и сел играть. В музыку он вложил всю свою боль, печаль от своих бесполезных творений, слова придумывались на ходу и лились рекой, голос его был бархатистым и приятным, играл он чудесно…но из слушателей был только Волшебный кодекс, только он мог бы оценить эту игру…и он ожил.

С тех пор жизнь всех Волшебных судей переменилась кардинальным образом. Хитрый Волшебный Кодекс в день менял по одной статье – брав за основу те, что насоздавал наш судья Лоуэн, внося небольшие коррективы на свое усмотрение. Живым был только кодекс Лоуэна, у всех же остальных они хотя и были Волшебными, являлись больше уведомительными, чем ожившими. Каждый день в кодексах появлялись закладки – чтобы все судьи были в курсе последних изменений.

Волшебный кодекс Лоуэна всячески ему помогал. Он знал, сколько труда и сил он вложил в его улучшение, а потому хотел помочь тем, чем мог – как оказалось, даже у законов есть сердце. Во время Волшебных заседаний он сам открывал нужную страницу и статья, которую следовало применить, начинала светиться золотистым цветом. И так они вдвоем сработались, что теперь Лоуэн успевал провести в день не 7-9, а 12-15 волшебных заседаний. Но однажды произошло следующее:

Подсудимой в волшебном заседании была девушка, укравшая сумочку из магазина. Но в этой, казалось бы, привычной ситуации, ведь краж, как правило, больше всего – необычно себя повел Волшебный кодекс. В этот день ещё не было изменений, и он их внес прямо в момент вынесения волшебного решения судьей Лоуэном. Он декриминализировал кражу. И если ещё в начале процесса Лоуэн мог бы признать её виновной, то уже ближе к логическому завершению Волшебного заседания – нет. Статья была отменена и больше не действовала.

В чём же было дело на самом деле? Волшебные судьи так и не поняли, но автор пояснит для читателя: Волшебный кодекс не мог быть живым вечно. Скоро он должен был уснуть вновь. Но чтобы сделать Лоуэна счастливым, решил его влюбить. А тут и кандидатка подходящая нашлась…А сумка – ну так это ведь уже не преступление… Тем более, что лучшее исправление – не через наказание, а через обучение, воспитание и любовь.

Отметим, что эта неординарная ситуация действительно привела к союзу двух сердец. И уже не через столь долгое время этой девушке был подарен магазин с сумочками и сделано предложение. Он влюбился в неё не сразу, но как только это произошло – она согрела его сердце, развеяла его печаль и придала сил. Однако гораздо интереснее другое:

Выполнив свою миссию, кодекс уснул (кражу, правда, криминализиров вновь). Остальные же изменения, внесенные им благодаря идеям Лоуэна, остались. Сам же Волшебный судья по указанию Волшебной Богини Истины был назначен Хранителем этого кодекса. И только он в качестве исключения мог вносить изменения в момент тысячелетней консервации этого закона. Но было одно условие или точнее – инструкция – пробудить или усыпить Волшебный кодекс он мог только с помощью…поцелуя. А потому…Волшебному кодексу предстояло отдыхать спокойно и без ненужных пробуждений. Должность же Хранителя была новой, пожизненной, абсолютно общественной и совершенно неоплачиваемой, но такое назначение для Волшебного судьи Лоуэна было и в радость, и в счастье и совершенно не затруднительно.