Мартышкин В.Н., заместитель председателя Верховного суда Республики Мордовия, Почетный работник судебной системы Российской Федерации, Заслуженный юрист Республики Мордовия;

Кузьмичев О.П., начальник отдела организационного обеспечения деятельности судов ГУОПО судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации;

Мартышкин В.В., прокурор уголовно-судебного отдела прокуратуры Республики Мордовия

ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ В ФЕДЕРАЛЬНЫХ СУДАХ
ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ТРЕБОВАНИЙ
О БЕЗОПАСНОСТИ «СКРЫТЫХ» УЧАСТНИКОВ ДОПРОСА

УПК РСФСР (в ред. Закона от 27.10.1960 г.) не содержал положений, предусматривающих возможность принятия мер безопасности в отношении лица в уголовном судопроизводстве и допроса его в условиях «скрытности». Формы такого допроса и способы защиты свидетеля вырабатывались судебной практикой.

Первый случай применения отдельных мер безопасности в практике Верховного Суда Республики Мордовия известен с 1993 г. От рук членов ОПГ «Щукари» при исполнении служебного долга погибли начальник отдела СИЗО №1 г. Саранска капитан в/с А.Гагарин и старшина милиции П.Акишин.[1]

Свидетеля-очевидца расстрела капитана А.Гагарина, не смотря на принятые меры, органам правопорядка обнаружить не удалось. Организатором убийства, который находился в розыске, на поиск этого свидетеля, были сориентированы члены ОПГ, оставшиеся на свободе.

В ходе судебного разбирательства председательствующему поступила информация о месте нахождения данного свидетеля. Опасаясь расправы банды, женщина скрывалась с несовершеннолетними детьми. По ходатайству гособвинителя суд вынес определение, в котором предусмотрел: необходимость обеспечения ее круглосуточной охраной; не разглашать анкетные данные свидетеля; допросить ее по правилам «скрытого» свидетеля в условиях, исключающих его визуальное наблюдение подсудимыми и вне зала судебного заседания. Допрос был проведен за городом в поле, в спецавтобусе, куда были доставлены участники процесса, за исключением подсудимых. Протокол судебного заседания, в т.ч. аудиозапись показаний «скрытого» свидетеля, ее чертеж с указанием места расположения группы в момент преступления, были исследованы с участием подсудимых.

Во время провозглашения приговора от 05.11.1993г. членам банды (исполнитель Б. приговорен к исключительной мере наказания), в зале суда начались беспорядки, прозвучали угрозы убийством в адрес судей. У охраны пытались отбить осужденных. На следующий день в адрес председательствующего по делу поступило письмо, которое начиналось словами: «Судья умоем кровью…» и заканчивалось подписью: «Охотник». Была нарисована виселица с болтающимся в петле телом. Ночью на жилище судьи, в котором находилась его семья, было совершено нападение с поджогом квартиры. Судья и его несовершеннолетние дети в течение двух лет находились под охраной, пока не был задержан, находившийся в розыске организатор преступлений[2].

 В соответствии с положениями ч.3 ст.11 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают в отношении указанных лиц меры безопасности, предусмотренные ст.ст. 166 ч.9, 186 ч.2, 193 ч.8, 241 п. 4 ч.2 и 278 ч.5УПК РФ.

 Из вышеперечисленных процессуальных норм компетенции суда касаются только положения ч.5 ст.278 УПК РФ (остальные процессуальные нормы, перечисленные в ч.3 ст.11 УПК РФ, подлежат исполнению на досудебных стадиях уголовного судопроизводства), согласно которым при необходимости обеспечения безопасности свидетеля, его близких родственников, родственников и близких лиц суд без оглашения подлинных данных о личности свидетеля вправе провести его допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства (далее – «скрытый» свидетель).

 Во взаимосвязи с рядом уголовно-процессуальных норм ч.5 ст.278 УПК РФ имеет неоднозначное толкование применительно к кругу лиц, на которых распространяются ее положения.

 Так, в соответствии с ч.1 ст.277 УПК РФ потерпевший допрашивается в порядке, установленном ч.ч.2-6 ст.278 УПК РФ, то есть потерпевший по делу, его близкие родственники, родственники и близкие лица также имеют право на обеспечение их безопасности, а потерпевший также может быть допрошен в суде по правилам допроса «скрытого» свидетеля.

 В соответствии с ч.3 ст. 45 УПК РФ законные представители и представители потерпевшего имеют те же процессуальные права, что и представляемые ими лица, соответственно, также могут быть допрошены по правилам «скрытого» свидетеля.

 Следует обратить внимание на то, что положения ч.5 ст.278 УПК РФ в качестве меры обеспечения безопасности «скрытого» свидетеля предусматривают его допрос в судебном заседании в условиях, исключающих только визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства. Эта процессуальная норма не содержит иных требований, например требований об изменении характеристик транслируемого в судебном заседании голоса свидетеля. Учитывая, что целью реализации мер безопасности свидетеля, его близких родственников, родственников или близких лиц является обеспечение государственных гарантий защиты всех этих лиц от опасных противоправных деяний, требуют дополнительного правового регулирования процессуальные правила, по которым в суде проводится допрос «скрытого» свидетеля. В частности, уголовно-процессуальная норма должна содержать перечень условий, которые подлежат соблюдению судом при проведении допроса «скрытого» свидетеля для исключения идентификации его личности иными участниками уголовного судопроизводства.

При организации допроса «секретных» свидетелей необходимо в соответствии с требованиями ст.1 ч.3 УПК РФ соблюдать общепризнанные нормы и принципы международного права. В частности право обвиняемого задавать вопросы анонимным свидетелям в соответствии со ст. 6 ч.3 п.d Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Показательно в связи с этим решение из практики Европейского суда по правам человека по делу «Кастовски против Нидерландов» от 20 ноября 1989 г. В нем было признано, что приговор не может основан на показаниях анонимных свидетелей, данных в ходе предварительного расследования и оглашенных в судебном заседании без непосредственного допроса таких свидетелей.[3]

Правовой конкретизации требует процессуальное определение такого понятия, как место нахождения «скрытого» участника уголовного судопроизводства.

 Кроме того, необходимо процессуальное закрепление наименования способа трансляции в зал судебного заседания показаний «скрытого» участника уголовного судопроизводства, а также гласного процессуального контроля в зале судебного заседания за трансляцией этих показаний именно в режиме реального времени, исключающего любые сомнения суда и участников судебного разбирательства в том, что «скрытый» участник дает показания в режиме реального времени без какого-либо принуждения со стороны иных лиц.

 Отсутствует процессуальное регулирование и вопросов, связанных с наделением суда правом посредством видеоконференцсвязи наблюдать в зале судебного заседания за процессом дачи показаний «скрытым» участником судопроизводства в режиме реального времени в условиях, исключающих его визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства.

 Необходимо решить вопрос о том, кто конкретно в зале судебного заседания и в месте нахождения «скрытого» участника уголовного судопроизводства по распоряжению председательствующего обеспечивает начало трансляции и ее окончание.

Законодателем не разрешены вопросы, связанные с применением Главы 33 УПК РФ, если при подготовке дела к судебному заседанию либо на предварительном слушании в рамках полномочий судьи возникает необходимость принять решение с указанием в судебных постановлениях фамилии, имени, отчества «скрытого» участника процесса (ч.2 ст.231, ст.232 УПК РФ). Одновременно должны быть решены организационные вопросы, связанные с содержанием распоряжения судьи о вызове в судебное заседание лиц, указанных в его постановлении применительно к вызову «скрытого» свидетеля.

Система безопасности допроса «скрытых» свидетелей не должна стать «ахиллесовой пятой» для преступников. Цена ошибки – жизнь участников уголовного судопроизводства. Поэтому наряду с совершенствованием процессуальных процедур и требований о производстве допроса «скрытых» свидетелей необходимо в рамках антикоррупционной программы борьбы с преступностью предусмотреть создание специальной государственной федеральной службы, способной адекватно поставленным задачам эффективно решать вопросы государственной защиты участников уголовного процесса. В настоящее время эти функции возложены на Управление Госзащиты МВД РФ, которое защищает более тысячи свидетелей. О необходимости создания такого подразделения свидетельствует судебная практика по рассмотрению дел в отношении членов преступных сообществ.

В серии жестоких преступлений банды, именуемой «Мордва», члены которой перед нападениями искусно гримировались, что затрудняло их опознание, дерзкий расстрел в общественном месте из автомата «Калашникова» Генерального директора Ассоциации работников правоохранительных органов РМ В.Лаврова (полковника милиции в отставке) и его водителя. Судебный процесс проходил драматически. Накануне доставки в зал судебных заседаний важных свидетелей обвинения, один из них - К. был убит. Ночью была взорвана дверь в квартире второго свидетеля Ш. и причинены множественные ножевые ранения. В жилище Д.- руководителя следственной группы брошена боевая граната Ф-1, предотвращена попытка обстрела квартиры из гранатомета.[4] В результате спецоперации ФСБ РФ в феврале 2008 г. были задержаны остальные члены преступного сообщества, в т.ч. К. - заместитель начальника криминальной милиции МВД республики. Согласно предъявленного обвинения полковник милиции разгласил сведения, составляющих гостайну, руководителю банды, находящегося в течение 9 лет в международном розыске за совершение преступлений по ст.ст. 209 ч.2, 105 ч.2 п. «б,е,ж,з», 222 ч.3 УК РФ.[5]

Тесно взаимосвязана с предыдущими вопросами тема соблюдения при проведении судебного процесса с участием «скрытого» свидетеля предусмотренных главами 35 и 36 УПК РФ общих условий судебного разбирательства и порядка организации подготовительной части судебного заседания.

Соблюдение при допросе «скрытого» свидетеля основополагающих принципов судебного разбирательства (непосредственность и устность, гласность и неизменность состава суда, равенство прав сторон) требует нормативного процессуального закрепления в статье 5 УПК РФ понятия явки в суд участников судебного разбирательства, фактически находящихся вне пределов зала судебного заседания, посредством аудио- видео- трансляции в режиме настоящего времени.

Одновременно необходимо процессуальное закрепление в главе 35 УПК РФ основных правил аудио- видео- трансляции устных показаний участников уголовного судопроизводства, в том числе основных правил аудио трансляции в зале судебного заседания устных показаний «скрытых» участников судебного разбирательства с измененными до неузнаваемости их голосовыми характеристиками.

Представляется возможным и необходимым при обязательном соблюдении уголовно-процессуальных принципов гласности и неизменности состава суда, в целях обеспечения гарантий реализации конституционных прав граждан – участников уголовного судопроизводства на защиту их персональных данных, в том числе прав на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, для правового урегулирования вопросов, связанных с необходимостью уведомления «скрытых» свидетелей об ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний и «скрытых» потерпевших об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, рассмотреть вопрос о необходимости введения в уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации дополнительной процессуальной стадии – стадии персонификации участников уголовного судопроизводства.

Целесообразно также введение дополнительного уголовно-процессуального института, например института отдельного судебного поручения. При неизменном составе суда, рассматривающего конкретное уголовное дело, в рамках исполнения отдельного судебного поручения вызов в суд и персонификацию соответствующего, в том числе «скрытого» потерпевшего или свидетеля, находящегося вне зала судебного заседания, или в другом месте на территории Российской Федерации, отобрание у них соответствующей подписки смогут осуществить другие судьи и секретари суда этого или другого федерального суда общей юрисдикции при условии визуального наблюдения за этими процессами из зала судебного заседания посредством аудио-видео-конференцсвязи судьей, председательствующим по делу. Следует также предусмотреть направление или предоставление судом, отобравшим подписку, судье, председательствующему по делу, в установленный срок подписанного потерпевшим или свидетелем документа для приобщения его к протоколу судебного заседания (ч.2 ст. 278 УПК РФ).

В соответствии с принципом равенства сторон (ст.244 УПК РФ) «скрытые» участники судебного разбирательства, наряду с другими участниками судебного процесса, имеют право представлять суду письменные формулировки по вопросам, указанным в п.1 – 6 ч.1 ст.299 УПК РФ (вопросы доказанности преступления и наказания виновного в его совершении) разрешаемые судом при постановлении приговора. Положениями ст.ст. 42, 45, 56 УПК РФ потерпевший, законные представители и представители потерпевшего, свидетель наделены рядом прав и обязанностей, которые возможно в ряде случаев своевременно реализовать либо исполнить, находясь непосредственно в зале судебного заседания при рассмотрении судом уголовного дела.

 В этой связи, для обеспечения реальной возможности реализации «скрытым» участником уголовного судопроизводства всех своих процессуальных прав и выполнения всех процессуальных обязанностей, целесообразно предусмотреть процессуальный порядок и условия делегирования части этих прав и обязанностей соответственно государственному обвинителю, защитнику подсудимого и адвокату, приглашенному свидетелем для оказания юридической помощи, принимающим непосредственное участие в судебном процессе и находящимся в зале судебного заседания.

 Требует также разрешения вопрос, связанный с необходимостью наделения суда процессуальными правами на применение к «скрытым» участникам судебного заседания такой меры воздействия за нарушение порядка в судебном заседании, как отключение аудио- видео- трансляции (по аналогии с удалением лица из зала судебного заседания).

 В силу требований ст.280 УПК РФ при участии в допросе потерпевших и свидетелей в возрасте до 14 лет, а по усмотрению суда и в возрасте от 14 до 18 лет участвует педагог, законный представитель. Допрос несовершеннолетних потерпевших и свидетелей, имеющих физические или психические недостатки, проводится во всех случаях в присутствии педагога.

Вместе с тем, нормы ст.280 УПК РФ не учитывают особенности, связанные с допросом «скрытого» несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля. Из смысла ст.280 УПК РФ следует, что законный представитель несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля и педагог должны быть непосредственно рядом с ним. Нахождение этих участников уголовного судопроизводства во время производства допроса в зале судебного заседания, а не рядом с несовершеннолетним, не обеспечивает в полной мере защиту его прав и законных интересов.

Аналогичные вопросы возникают при моделировании процесса допросов «скрытых» свидетелей, пользующихся услугами адвоката, «скрытых» совершеннолетних потерпевших, имеющих представителя.

Таким образом, открытым остается вопрос о том, где конкретно во время допроса «скрытых» участников уголовного судопроизводства должны находиться их законные представители, представители, адвокаты и педагог – в зале судебного заседания или в месте, из которого дает показания соответствующий «скрытый» участник; каким образом находясь вне зала судебного заседания законные представители, представители, адвокаты и педагог смогут реально реализовать свои процессуальные права.

Отсутствуют и ответы на вопрос о том, каким образом будет реализовано право «скрытых» участников судебного делопроизводства на бесплатное пользование помощью переводчика, а также о том, где должен находиться переводчик во время выполнения своих обязанностей, каково будет качество синхронного перевода слов допрашиваемого, физиогномических реакций которого переводчик, находящийся в зале судебного заседания во время допроса, не видит. Не вызовет ли это сомнений у суда и участников уголовного судопроизводства в точности передачи смысла показаний «скрытого» участника.

Одновременно возникает вопрос о необходимости принятия судом мер безопасности в отношении педагогов, переводчиков, законных представителей, представителей и адвокатов, непосредственно общающихся во время судебного процесса со «скрытыми» участниками уголовного

судопроизводства. Это следует из смысла Федерального закона от 20 августа 2004г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства».

В практике Верховного Суда РМ имел случай обращения адвоката о применении мер госзащиты. В телеграмме в коллегию адвокатов, в письме защитнику С. Сергиево-Посадская «Братва» крайне отрицательно оценила результаты его защиты лидера ОПГ З., осужденного за сбыт иностранной валюты. Особо их возмутило заявленное адвокатом ходатайство о приобщении к делу фотографий, на которых во время свидания, организованного сотрудником УР в служебном кабинете, З. позировал с членами ОПГ в обнимку в неформальной обстановке: на рабочем столе офицера милиции накрыт стол со спиртными напитками. Из письма следовало, что адвокат С. «ответит за то, что засветил хорошего мента», который организовал обвиняемому там же интимную встречу с девушкой. После этого арестованный выпрыгнул из окна кабинета, совершив побег из-под стражи. Одновременно с приговором суд направил в МВД РМ частное определение, и сотрудник ОВД был уволен.[6]

Рассмотрение уголовных дел с участием коллегии присяжных заседателей наиболее ярко демонстрирует принцип состязательности судопроизводства в Российской Федерации. В то же время эта форма судопроизводства, особенно при рассмотрении уголовных дел в отношении членов организованных преступных формирований и допроса «скрытых свидетелей», остро обнажила проблему непредсказуемости формирования алгоритма правовых и нравственных механизмов ограничения усмотрения коллегии присяжных заседателей при принятии ими вердикта.

Юридическая неосведомленность присяжных заседателей в правилах оценки доказательств и в таких основных вопросах, как форма вины, соучастие в совершении преступлений, необходимая оборона и крайняя необходимость, нередко затрудняет принятие ими решения либо приводит к принятию ошибочного усмотрения. Но, несомненно, одно: суд присяжных заставил юристов–профессионалов – судей, прокуроров, следователей, адвокатов, - совершенствовать свое профессиональное мастерство, чтобы быть всегда в «форме». Иное процессуальное поведение любого из перечисленных правоприменителей обречено на неудачу.

Свидетельство тому – оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей Верховного суда РМ от 14.09.09г. в отношении 7 лиц (из 12) обвиняемых в участии в преступной организации и совершении на территории республики Мордовия тяжких и особо тяжких преступлений.[7]

На основании изложенного, с учетом требований статей 74 и 75 УПК РФ, определяющих критерии допустимости доказательств, полагаем, что обозначенные правовые проблемы реализации в федеральных судах общей юрисдикции положений части 3 статьи 11 и части 5 статьи 278 УПК РФ требуют решения путем внесения соответствующих дополнений и изменений в действующее уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации.

 Организационные мероприятия, направленные на обеспечение федеральных судов общей юрисдикции Российской Федерации материально-техническими и иными средствами, позволяющими осуществлять трансляцию показаний «скрытого» участника уголовного судопроизводства возможно детально запланировать и реализовать только после создания необходимой для этого процессуальной процедуры.